|
По Серебряному мосту, протянувшемуся над морем на тридцать миль, маршировали орды Темной Империи: Кабаны и Волки, Стервятники и Псы, Богомолы и Лягушки – в странных доспехах, с оружием из сверкающего металла. А король Хуон в своей Тронной Сфере, свернувшись, словно бессмертный зародыш в околоплодных водах, сгорал от ненависти к Хоукмуну, графу Брассу и ко всем тем, кому не удавалось навязать свою волю. Казалось, его противникам помогает некая сила – может, даже управляет ими, как хотел бы управлять он сам, – и эта мысль была нестерпима для короля-императора.
Многое зависело от тех, кто был неподвластен королю Хуону, от этих немногочисленных свободных душ: Хоукмуна, Оладана, наверное, даже Д’Аверка. От таинственного Воина из гагата-и-золота. От Иссельды, от графа Брасса и горстки других, не поддавшихся власти Темной Империи. Именно на них полагался Рунный посох, рисуя собственный узор судьбы…
Глава первая Встреча на берегу
Когда они приблизились к голым скалам на берегу, Хоукмун с любопытством взглянул на Д’Аверка, который сдвинул на затылок свой шлем-маску и смотрел на море, чуть заметно улыбаясь. Д’Аверк, кажется, почувствовал взгляд Хоукмуна и повернулся к нему. – Ты в замешательстве, граф Дориан, – заметил он. – Разве ты не рад хоть немного тому, как осуществляется наш план? – Рад, – кивнул Хоукмун. – Но я хочу спросить тебя кое о чем, Д’Аверк. Ты оказался с нами случайно и в результате ничего не выигрываешь. Я уверен, что тебе не особенно хотелось воздавать Шагарову по заслугам, и ты уж точно не испытываешь отчаянного желания узнать о судьбе Иссельды. Но при этом ты, насколько я вижу, не пытаешься сбежать. Д’Аверк заулыбался чуть шире. – А зачем? Моей жизни ты не угрожаешь. Более того, ты спас меня. В данный момент моя судьба, как мне кажется, связана с твоей теснее, чем с судьбой Темной Империи. – Но ты ведь предан не мне и не моему делу. – Как я уже объяснял, мой дорогой герцог, я предан главным образом своим интересам. Должен признаться, я изменил свое мнение насчет безнадежности твоей затеи – тебе сопутствует такая невероятная удача, что я иногда склоняюсь к мысли, что ты можешь победить Темную Империю. Если это возможно, я бы присоединился к тебе, и весьма охотно. – А вдруг ты просто выжидаешь в надежде, что наши роли снова переменятся и ты отвезешь меня своим хозяевам? – Отрицая это, я не смогу тебя убедить, – вновь улыбнулся Д’Аверк, – поэтому я промолчу. Загадочный ответ снова заставил Хоукмуна нахмуриться. Словно желая сменить тему, Д’Аверк вдруг перегнулся пополам в приступе кашля и, тяжело дыша, опустился на дно лодки. Оладан, сидевший на носу, прокричал: – Герцог Дориан! Смотри – на берегу! Тот пригляделся. На полоске морской гальки под нависшими скальными уступами стоял всадник; неподвижный, он смотрел в их сторону, как будто поджидая с каким-то поручением. Киль ялика заскреб по гальке, и Хоукмун наконец узнал того, кто дожидался их в тени утеса. Всадник, закованный в полный пластинчатый доспех, сидел в седле, опустив голову так, словно он был погружен в печальные мысли. – Ты знал, что я окажусь здесь? – спросил Хоукмун, подойдя к нему. – Была вероятность, что ты можешь причалить к этому берегу, – ответил Воин из гагата-и-золота. – Поэтому я ждал. – Ясно. – Хоукмун посмотрел на него, не зная, что сделать или сказать. – Ясно… Д’Аверк с Оладаном подошли к ним, хрустя галькой. – Ты знаешь этого господина? – жизнерадостно поинтересовался Д’Аверк. |
