– Если он вообще еще жив, – проговорила она едва слышно, не желая признавать такую возможность.

– Он должен жить. Если Камарг до сих пор стоит, значит, граф Брасс жив.

Из коридора за пределами зала послышались торопливые шаги. Хоукмун закрыл собой Иссельду и снова обнажил клинок.

Дверь распахнулась, за ней оказался запыхавшийся Оладан, у него за спиной стоял Д’Аверк.

– Солдаты Темной Империи, – сообщил Оладан. – Их больше, чем мы сможем одолеть. Должно быть, сейчас они осматривают замок и окрестности в поисках выживших и трофеев.

Д’Аверк протиснулся мимо коротышки:

– Я пытался с ними договориться, сказал, что имею право отдавать им приказы, поскольку выше по званию, чем их командир, однако… – Он пожал плечами. – Похоже, у Д’Аверка больше нет звания в легионах Гранбретани. Чертов пилот орнитоптера протянул достаточно долго и успел рассказать поисковому отряду, как я оплошал, упустив тебя. Так что теперь я такой же изгой, как и ты…

Хоукмун нахмурился.

– Заходите, вы оба, и задвиньте засов на двери. Это ненадолго задержит их наступление.

– Это единственный выход? – спросил Д’Аверк, закрывая дверь.

– Вероятно, да, – сказал Хоукмун, – но об этом мы подумаем позже.

Из тени вышел Воин из гагата-и-золота. В латной перчатке он сжимал испятнанный кровью шнурок с Красным Амулетом.

Воин держал его с опаской, не касаясь самого камня. Пока Д’Аверк с Оладаном возились с дверью, задвигая засов, он протянул камень Хоукмуну:

– Возьми. Это твое.

Хоукмун отпрянул.

– Не хочу, не возьму его. Это воплощенное зло. Сколько людей погибло из-за него, а сколько сошло с ума! Даже этот Стальников стал его жертвой. Оставь себе. Найди другого дурака, который захочет его носить!

– Ты должен надеть его, – прозвучал голос из-под шлема. – Только ты имеешь на него право.

– Я не стану! – Хоукмун указал на Иссельду. – Эта штуковина превратила благородную деву в пресмыкающуюся, жаждущую крови тварь. Все, кого мы видели в рыбацкой деревне, – всех их убила сила Красного Амулета. Все, кто сражался с нами, сошли от него с ума. Все, кто лежит мертвый во дворе, были убиты Красным Амулетом. – Он выбил амулет из руки воина. – Я не надену его. Если Рунный посох порождает такое, не желаю иметь с ним ничего общего!

– Это люди – дураки вроде тебя – сделали всё, чтобы влияние амулета было пагубным, – сказал Воин из гагата-и-золота все тем же серьезным и бесстрастным тоном. – И твой долг – ибо Рунный посох выбрал себе слугу – принять дар. Тебе амулет не причинит вреда. Тебе он даст одну лишь силу.

– Силу, чтобы уничтожать и сводить с ума!

– Силу, чтобы творить добро. Силу, чтобы сражаться с ордами Темной Империи!

Хоукмун фыркнул. И сразу же раздался мощный удар по двери: солдаты Гранбретани обнаружили их убежище.

– Мы сильно уступаем в числе, – проговорил молодой герцог. – Красный Амулет даст нам силы, чтобы бежать, когда у нас только один выход – через эту дверь?

– Он поможет тебе, – сказал Воин из гагата-и-золота, наклоняясь, чтобы поднять упавший амулет и снова держа его только за шнурок.

Дверь трещала под градом ударов, сыпавшихся на нее с другой стороны.

– Если Красный Амулет способен сотворить столько добра, почему же ты не касаешься его?

– Я не имею права. Со мной он может сделать то же, что сделал с несчастным Стальниковым.