– Он наверняка ждет за воротами! – в отчаянии выкрикнул Д’Аверк. – Едем, герцог Дориан, а не то нам конец!

Бросив взгляд поверх голов гранбретанцев, Хоукмун вдруг заметил свою лошадь. Седельных сумок на ней не было, и он понятия не имел, кто их забрал.

– Где Воин из гагата-и-золота? – прокричал он в панике. – Я должен его найти. В сумках спасение или смерть Камарга!

Оладан схватил его за плечо:

– Если ты не вывезешь нас отсюда – нам точно смерть, а Иссельде и что-нибудь похуже!

На мгновение Хоукмун застыл в нерешительности, но затем слова Оладана дошли до его сознания, он испустил оглушительный крик и направил ягуаров к воротам и подъемному мосту. Они галопом пронеслись по берегу озера, преследуемые, казалось, всеми ордами Гранбретани.

Звери Безумного бога, которые были гораздо быстрее любых лошадей, волокли подскакивавшую колесницу прочь от черного замка и подернутого туманом озера, прочь от рыбацких хижин и покойников, через холмы за озером, по грязной дороге, проложенной между угрюмыми утесами, а потом и дальше, на дикие равнины. Здесь дорога исчезала, но ягуары-мутанты мчались по мягкой земле без малейших усилий.

– Если и есть на что пожаловаться, – заметил Д’Аверк, изо всех сил цепляясь за борт бешено прыгавшей колесницы, – так только на то, что едем мы слишком быстро…

Оладан попытался улыбнуться, не разжимая стиснутых зубов. Он съежился на дне повозки, держа Иссельду и стараясь защитить ее от особенно чувствительных толчков.

Хоукмун хранил молчание. Он крепко сжимал поводья, не снижая скорости колесницы. Лицо его было бледно, глаза метали молнии. Он был уверен: его одурачил тот, кто называл себя его главным союзником в борьбе против Темной Империи. Одурачил якобы безупречный Воин из гагата-и-золота.

Глава седьмая

Встреча в таверне

– Хоукмун, остановись! Во имя Рунного посоха! Остановись! Ты спятил! – Д’Аверк, растерявший все свое обычное хладнокровие, дергал Хоукмуна за рукав, а тот нахлестывал тяжело дышавших зверей. Колесница ехала уже несколько часов, не замедляя хода, преодолела две реки и теперь, когда спустилась ночь, неслась по лесу. В любой момент они могли врезаться в дерево и разбиться. Даже могучие шипастые кошки устали, но возница продолжал безжалостно нахлестывать их.

– Хоукмун! Ты обезумел!

– Меня предали! Предали! В тех сумках было спасение Камарга, а Воин из гагата-и-золота украл их. Он провел меня. Сунул мне безделушку с ограниченной силой в обмен на машину, возможности которой безграничны. Вперед, зверье, вперед!

– Дориан, послушай друзей! Ты убьешь всех нас! – со слезами взмолилась Иссельда. – И убьешь себя – как ты тогда поможешь графу Брассу и Камаргу?

Колесница с грохотом подпрыгнула на очередном ухабе, и ее пассажиров сотрясло до костей. Ни один обычный экипаж не пережил бы такого удара.

– Дориан! Ты сошел с ума. Воин не предавал нас. Он нам помогал. Может быть, его окружили гранбретанцы. Может быть, у него отняли сумки!

– Нет, я почуял предательство, когда он только уходил из конюшни. Он пропал, и подарок Райнала пропал вместе с ним.

Впрочем, гнев и запал Хоукмуна начали проходить, он уже не хлестал по бокам измученных кошек.

Постепенно колесница замедлила ход: звери, которых больше не подгонял хлыст, хотели отдохнуть.

Д’Аверк забрал поводья из рук Хоукмуна, и молодой герцог не стал сопротивляться, просто сел на дно колесницы и закрыл лицо руками.

Француз остановил повозку, и звери тотчас же упали на землю, шумно дыша.

Иссельда погладила Хоукмуна по голове.

– Дориан, Камаргу для спасения нужен ты.