Когда недолгая церемония была окончена, Хоукмун поднялся и снова поцеловал возлюбленную.

– Береги ее, Боженталь, – попросил он и вышел из комнаты.

Когда они садились на коней на замковом дворе, огромная тень упала на брусчатку, а сверху зазвучали клацанье и скрежет, которые мог издавать только орнитоптер Темной Империи. Пламенный поток ударил из машины, растекся по булыжникам, едва не задев Хоукмуна и заставив его лошадь встать на дыбы.

Граф Брасс выхватил огненное копье, которым уже успел вооружиться, нажал на рычаг, и красный всплеск жара рванулся вверх, к летучей машине. Пилот закричал, механические крылья вздрогнули и перестали работать, и машина куда-то спикировала, исчезая из поля зрения. Должно быть, упала на склоне холма.

– Я должен расставить солдат с огненными копьями на башнях, – сказал граф Брасс. – Оттуда будет удобно бить в хвост орнитоптерам. Идемте, джентльмены, пора в бой.

Выйдя за пределы замковых стен, они поскакали по городу, видя, что громадная приливная волна врагов уже омывает городские укрепления, на которых отчаянно сражаются солдаты Камарга, пытаясь развернуть ее вспять.

Орнитоптеры, гротескные металлические птицы, вились над городом, выплевывая пламя на улицы. В воздухе стояли крики горожан, рев огненных копий, грохот металла о металл. Черный дым клубился над Эг-Мортом, в нескольких местах уже горели дома.

Хоукмун повел солдат в нижнюю часть города, проталкиваясь между испуганными женщинами и детьми. Оттуда они добрались до стены и вступили в бой. А граф Брасс, Д’Аверк и Оладан успевали повсюду, помогая отражать атаки там, где это было наиболее необходимо.

Из одной части города донесся многоголосый отчаянный крик, которому вторили вопли радости, и Хоукмун, двинувшись в том направлении, увидел, что в обороне пробита брешь и солдаты Темной Империи в масках волков и медведей уже пытаются попасть через нее в город.

Он встретил их – и гранбретанцы тут же отхлынули, помня предыдущую встречу. Да, сверхъестественная сила больше не наполняла его, но, воспользовавшись замешательством врага, он прокричал старинный клич своего рода: «Хоукмун!» – и ринулся в бой, рубя мечом по металлу, по плоти, по костям, вынуждая отступить.

Они дрались весь день, удерживая город, хотя число защитников стремительно уменьшалось. С наступлением ночи войска Темной Империи отошли на отдых, разойдясь по своим лагерям, но Хоукмун знал, как знали и все остальные, что следующее утро принесет защитникам Камарга гибель.

Измученный Хоукмун, граф Брасс и остальные вели своих коней назад в замок по спиральной дороге, и у каждого на душе тяжким камнем лежала мысль обо всех невинных, убитых сегодня, и обо всех, кто будет убит завтра, – если им еще повезет вовремя умереть.

Услышав за спиной перестук копыт идущей галопом лошади, они обернулись, держа наготове мечи, и увидели странный силуэт незнакомого всадника, который поднимался по холму к замку. Вытянутый глухой шлем почти полностью скрывал лицо незнакомца, доспехи блестели – гагатом и золотом.

Хоукмун поморщился.

– Чего надо этому вору и предателю? – проворчал он.

Воин из гагата-и-золота подъехал ближе и придержал коня. Из-под шлема зазвучал глубокий, зычный голос:

– Приветствую вас, защитники Камарга. Вижу, день у вас выдался нелегкий. Завтра барон Мелиадус разобьет вас.

Хоукмун потер лоб.

– Нет нужды сообщать очевидное, Воин. Что ты хочешь украсть на этот раз?

– Ничего. Я привез вам кое-что. – Тот протянул руку за спину и вручил Хоукмуну его потрепанные седельные сумки.

Молодой герцог, воспряв духом, торопливо проверил их содержимое. В одной из них среди прочих вещей, бережно завернутый в ткань, лежал предмет, который ему вечность назад подарил Райнал.