А в следующий миг гранбретанец вскрикнул от изумления, потому что мальчик как будто вытек из его хватки, заструился через весь зал длинной полоской света, черты его лица пока еще узнавались, но с каждым мгновением вытягивались всё сильнее. Музыка плыла по залу, аромат усилился.

Шенегар Тротт тщетно попытался ухватить истончавшуюся субстанцию, оставшуюся от мальчика, но с тем же успехом он мог бы поймать какую-нибудь из светящихся теней, пульсировавших в воздухе над их головами.

– Клянусь Сферой Хуона! Да это не человек! – воскликнул Тротт со злостью и негодованием. – Он не человек!

– А он и не утверждал этого, – мягко проговорил Орланд Фанк, бодро подмигнув Хоукмуну. – Вы с другом готовы к хорошей драке?

– Готовы, – усмехнулся Хоукмун. – Еще как готовы!

Мальчик – или то, чем он являлся на самом деле, – тянулся над их головами к Рунному посоху. Узоры, наполнявшие зал, быстро меняли очертания, появлялись всё новые, так что теперь лица всех, кто находился в зале, были расчерчены движущимися цветными полосками.

Орланд Фанк с большим вниманием наблюдал за всем этим, и когда мальчика как будто поглотил Рунный посох, на лице жителя Оркнейских островов отразилось сожаление.

Вскоре от мальчика в зале не осталось и следа, а Рунный посох засветился ярким черным светом, словно ожив.

Хоукмун ахнул.

– Кто он такой, Орланд Фанк?

Фанк захлопал глазами.

– Кто? А… это же дух Рунного посоха. Он редко предстает в человеческом обличии. Вам была оказана особая честь.

Шенегар Тротт вопил от ярости. А потом замолк, потому что из-под закрытого шлема загромыхал голос Воина из гагата-и-золота:

– Теперь готовься к смерти, граф Сассекский.

Тротт захохотал, словно безумный.

– Вы до сих пор ничего не понимаете. Вас четверо – нас тысячи. Это вы умрете, а я заберу Рунный посох!

Воин обернулся к Хоукмуну.

– Герцог Кёльнский, не хочешь ли ты вызвать подмогу?

– С радостью, – усмехнулся Хоукмун, вскинув в воздух алый меч. – Призываю Легион Рассвета!

Красноватый свет затопил зал, поплыл над красочными узорами в воздухе. И вот уже появилась сотня свирепых бойцов, каждый окружен своей собственной алой аурой.

Воины эти казались дикими с виду, как будто явившимися из прошлого, из каких-то примитивных веков. Они держали огромные дубины, покрытые резьбой, а копья украшали пучки крашеных волос. Загорелые тела и лица были разрисованы, из одежды – только яркие набедренные повязки. Руки и ноги унизывали деревянные диски, защищавшие от ударов. В огромных черных глазах воинов читалась затаенная скорбь, и они затянули печальное, траурное песнопение.

Таковы были Солдаты Рассвета.

Даже самые стойкие члены ордена Сокола завопили от ужаса, когда эти воины возникли из ниоткуда. Шенегар Тротт попятился.

– Советую сложить оружие и признать себя нашими пленниками, – угрюмо произнес Хоукмун.

Тротт мотнул головой.

– Никогда. Нас все равно больше, чем вас.

– В таком случае начинаем битву, – сказал Хоукмун и двинулся вниз по ступенькам на врагов.

Шенегар Тротт уже выхватил огромный меч и занял позицию. Хоукмун бросился на него с Мечом Рассвета, однако Тротт отступил в сторону, уходя от удара Хоукмуна, и едва не полоснул его по животу. Хоукмун находился в проигрышном положении, потому что Тротт явился в полном доспехе, тогда как на Хоукмуне были только шелковые одежды.

Траурный распев Солдат Рассвета изменился, перейдя в боевой клич, когда они кинулись вниз по лестнице за Хоукмуном и принялись бить и разить дубинками и копьями.