Калан встретил их раздраженно.
– Чего вам надо? У меня нет времени на болтовню!
– Мы хотели узнать, есть ли успехи, барон, – прокричал Мелиадус, перекрывая громкое бульканье.
– Надеюсь, что есть. Оборудование примитивное донельзя. Но оружие почти готово.
Тарагорм поглядел на переплетение трубок и проводков, которые испускали весь этот шум, жар и вонь.
– Вот это и есть оружие?
– Оно будет, будет.
– Что оно будет делать?
– Дайте мне людей, чтобы поднять всё это на крышу, и через несколько часов увидите.
Мелиадус кивнул.
– Очень хорошо. Ты ведь понимаешь, что зависит от твоего успеха или поражения, Калан?
– Да, это я понимаю. Я уже начинаю проклинать себя за то, что присоединился к твоему заговору, Мелиадус, но теперь я с тобой, и мне остается только продолжать. Пожалуйста, уйдите пока, я пришлю гонца, когда оружие будет готово.
Мелиадус с Тарагормом вернулись в коридор, и их паланкины двинулись в обратный путь.
– Надеюсь, Калан не лишился ума, – холодно проговорил Тарагорм. – Иначе его изобретение убьет нас.
– Или не убьет вовсе никого, – угрюмо отозвался Мелиадус.
– И кто теперь пессимист, брат?
Вернувшись в свои покои, Мелиадус обнаружил, что у него сидит гость. Толстяк, одетый в пестрый, крикливый доспех и ярко раскрашенный шлем, изображающий голову оскаленной гончей.
– Барон Адаз Промп, – сообщила Флана Микошевар, выходя из смежной комнаты. – Он прибыл вскоре после твоего ухода, Мелиадус.
– Барон, – произнес Мелиадус, отвешивая официальный поклон. – Какая честь для меня.
Из-под шлема Адаза Промпа зазвучал елейный голос:
– Что в итоге, Мелиадус? Какие цели ты преследуешь?
– Окончательный итог – завоевание всего мира. Цели – возвести на престол Гранбретани более разумного монарха. Такого, который будет с уважением воспринимать советы опытных воинов, таких как мы.
– Твои советы, ты хочешь сказать! – хмыкнул Промп. – Что ж, вынужден признать, что я считал безумным тебя, а не Хуона. Вспомнить хотя бы твое неистовое желание мстить Хоукмуну и всему замку Брасс. Я подозревал, что тобой движет лишь твоя похотливость и кровожадность.
– Но больше ты так не думаешь?
– Мне плевать. Я начинаю приходить к убеждению, что камаргцы действительно крайне опасны для Гранбретани и их необходимо истребить раньше, чем мы займемся иными делами.
– Почему же ты переменил свое мнение, Адаз? – Мелиадус с живостью подался к нему. – Почему? У тебя появились какие-то доказательства, о которых мне неизвестно?
– Скорее, некоторые подозрения, – медленно и бесстрастно проговорил Адаз Промп. – Там намек, сям слушок.
– Что за намеки?
– В северных морях, когда мы по приказу императора возвращались из Скандии, мы натолкнулись на один корабль. А слухи доходят из Франции. Ничего больше.
– Что с кораблем? Что это был за корабль?
– Такой же, как те, что стоят сейчас на реке, только гораздо больше, с таким же хитроумным устройством на корме и без парусов. Корабль находился не в лучшем состоянии, лежал в дрейфе, на борту оказалось всего два человека, оба ранены. Они умерли раньше, чем мы смогли перенести их на свое судно.
– Корабль Шенегара Тротта. Из Амареха.
– Точно, именно так они и сказали.
– Но при чем здесь Хоукмун?
– Да похоже, они столкнулись с Хоукмуном в Амарехе. |