– Большинство баронов решило поддержать тебя, – успокоил его Калан. – Они вряд ли могут что-либо возразить. Только Джерек Нанкенсин со своими «мухами» представляет серьезную угрозу, и Бренал Фарну тоже на его стороне, однако у Фарну буквально не осталось ордена. Почти все его «крысы» погибли в первом же бою. Адаз Промп прямо сейчас выгоняет уцелевших «крыс» и «мух» из города.

– Не осталось «крыс», – повторил Мелиадус, вдруг призадумавшись. – А сколько всего народу погибло, как думаешь, Калан?

– Примерно половина армии Гранбретани.

– Половина? Я положил половину наших бойцов? Половину нашей силы?

– Но разве это не стоило той победы, которую ты одержал? Невидящий взгляд Мелиадуса уперся в потолок.

– Да… наверное, стоило.

Он сел на носилках.

– Но я обязан оправдать гибель всех павших, Калан. Я ведь сделал это ради будущего Гранбретани, чтобы избавить мир от Хоукмуна и опасности, исходящей от замка Брасс. Я должен победить, Калан, иначе не будет мне прощения за то, что я ослабил армию Темной Империи!

– На этот счет не опасайся, – ответил Калан, слабо улыбаясь, – я как раз работаю над новой машиной.

– Новое оружие?

– Старое, просто будет работать по-новому.

– И что же это?

Калан усмехнулся.

– Машина Черного Камня, барон Мелиадус. Уже скоро Хоукмун ощутит силу Черного Камня, когда тот начнет пожирать его разум.

Медленная, довольная улыбка растянула губы Мелиадуса.

– Ого, Калан, наконец-то!

Калан уложил Мелиадуса на носилки. Принялся втирать в глаза барона какую-то мазь.

– Теперь отдыхай, пусть тебе приснится сладкая месть, старина. Мы вместе отпразднуем победу.

Вдруг Калан поднял голову. В маленькую комнату вошел гонец.

– Что там? Какие вести?

Гонец тяжело дышал.

– Я прибыл с континента, ваше благородие. У меня новости о Хоукмуне и его отряде.

– Что там с ними? – Мелиадус снова сел на носилках, мазь потекла по лицу, но сейчас его не волновало даже то, что низший по званию видит его без маски. – Что с Хоукмуном?

– Они движутся к Серебряному Мосту, мой господин.

– Собираются вторгнуться в Гранбретань? – недоверчиво переспросил Мелиадус. – И сколько же у него человек? Велика ли его армия?

– Пять сотен всадников, мой господин.

И тут барон Мелиадус захохотал.

Глава двенадцатая

Новая королева

Калан завел Мелиадуса на возвышение, где теперь вместо мрачного шара стоял трон. На троне восседала Флана Микошевар в украшенной драгоценными камнями маске цапли, в короне и в роскошном платье, подчеркивавшем ее новый статус. И перед Фланой Микошевар стояли на коленях все верные ей благородные лорды.

– Узрите, – проговорил Мелиадус, и его голос, зычный и полный гордости, разнесся по необъятному залу, – вашу новую королеву. С королевой Фланой вы обретете величие – величие, о котором даже не мечтали. С королевой Фланой наступит новая цветущая эра, эра хохочущего безумия и ревущего восторга, того восторга, который мы высоко ценим в Гранбретани. Мир станет нашей игрушкой!

Церемония продолжалась, и каждый лорд принес клятву верности королеве Флане. Когда наконец-то это закончилось, барон Мелиадус снова заговорил:

– Где Адаз Промп, командующий армиями Гранбретани?

Промп взял слово:

– Я здесь, мой господин, и я благодарю тебя за оказанную честь.