– Доложи нам, как обстоят дела с повстанцами, Адаз Промп.

– Осталось совсем мало, мой господин. Солдаты ордена Мухи, которых мы не перебили, рассредоточились, но их Великий коннетабль, Джерек Нанкенсин, убит. Я лично уничтожил его. Бренал Фарну и некоторые уцелевшие «крысы» забились по норам где-то в Сассексе, и скоро их выкурят оттуда. Остальные объединились, принеся клятву верности королеве Флане.

– Весьма удовлетворительно, Адаз Промп, я доволен. А что там со смехотворным воинством Хоукмуна? Оно всё еще движется на нас?

– Так говорят наши разведчики, патрулирующие на орнитоптерах. Скоро Хоукмун ступит на Серебряный Мост.

Мелиадус хмыкнул.

– Пусть себе ступает. Пусть пройдет хотя бы половину, и потом мы сотрем его в порошок. Калан, как продвигается работа над машиной?

– Она почти готова, мой господин.

– Прекрасно. Теперь нам предстоит отправиться в До-Вер, чтобы встретить Хоукмуна и его друзей. Собирайтесь, мои капитаны, выступаем.

Калан свел Мелиадуса с помоста и проводил через зал к огромным воротам, ворота теперь охраняли не гвардейцы-Богомолы, а «волки» и «стервятники». Мелиадус сожалел, что покидает их, не успев насладиться своей победой в полной мере.

Когда двери за ним закрылись, Флана окаменела на троне, задумавшись о Д’Аверке. Она пыталась поговорить о нем с Мелиадусом, но тот не стал слушать. Не убьют ли француза? – гадала Флана.

Еще она думала о случившемся с нею. Она одна из всех благородных господ Гранбретани, кроме разве что Шенегара Тротта, читала многочисленные старинные тексты, среди которых попадались легенды и сомнительные истории о годах, предшествовавших Трагическому Тысячелетию. И она понимала (как бы дальше ни сложилась ее судьба и судьба Мелиадуса), что она только что сидела перед двором, вступившим в последнюю фазу упадка. Захватнические войны, междоусобицы – всё это признаки гибели нации, и хотя смерть империи может наступить и через двести лет, и через пятьсот, и даже через тысячу, Флана знала твердо: Темная Империя обречена.

Она лишь молилась, чтобы на ее место пришло что-нибудь лучше.

Глава тринадцатая

Что ты видишь?

Мелиадус придержал за поводья лошадь своего герольда.

– Не покидай меня, мой мальчик. Будешь пересказывать мне всё, что ты видишь, чтобы я мог правильно спланировать битву.

– Да, мой господин, я всё расскажу.

– Прекрасно. Все войска собрались?

– Все, мой господин. Они ждут вашего сигнала.

– А презренный Хоукмун уже появился?

– По Серебряному Мосту скачут всадники. Они врежутся прямо в наши ряды, если только не развернутся и не сбегут.

Мелиадус фыркнул.

– Они не сбегут, не Хоукмун и не сейчас. Ты уже можешь их рассмотреть?

– Я вижу серебряную вспышку, похоже на сигнал гелиографа, нет, вспышек несколько: одна, две, три, четыре, пять, шесть. Что-то сверкает на солнце. Шесть серебряных зеркал. Не понимаю – что бы это могло быть?

– Солнце играет на отшлифованных копьях?

– Вряд ли, мой господин.

– Ладно, скоро узнаем.

– Да, мой господин.

– Что теперь?

– Теперь я вижу во главе кавалерии шесть всадников, мой господин. Каждый всадник сверкает серебром. О, мой господин, это же блестят их шлемы!

– Значит, так хорошо они отполированы?

– Это закрытые шлемы. Они полностью скрывают голову.