Металлический грифон, опасно подергиваясь, начал неспешно подниматься. Крылья били по воздуху в пародии на естественный полет, и машина забиралась всё выше и выше, пока не взлетела над самыми высокими башнями Лондры, после чего заложила вираж на юго-восток. Хоукмун тяжело дышал, отмечая, что ему совсем не нравятся новые ощущения.

Уже скоро летучее чудовище поднялось выше плотной завесы темных облаков, и солнце заиграло на его металлической чешуе. Лицо и уши Хоукмуна защищала маска, он смотрел сквозь ее глазницы, закрытые драгоценными камнями, и видел, как солнечный свет дробится на миллионы радужных искр. Он закрыл глаза.

Спустя какое-то время орнитоптер начал ощутимо снижаться. Открыв глаза, Хоукмун увидел, что они снова опустились в толщу облаков, а когда птицелет прорвался сквозь них, внизу открылись пепельно-серые поля и очертания городских башен, за которыми дышало и перекатывалось море.

Машина, неуклюже махая крыльями, приближалась к широкой, ровно срезанной скале, возвышающейся в центре города. Металлический грифон, тяжело подпрыгнув, приземлился, бешено забил крыльями и в опасной близости от края этого рукотворного плато остановился.

Пилот жестом предложил Хоукмуну выходить. Тот так и сделал, разминая затекшие, трясущиеся ноги, пока пилот блокировал рычаги управления, прежде чем спрыгнуть на землю рядом с ним. Орнитоптеры были здесь повсюду. Пока пилот и его пассажир шли по скале под нависшими облаками, один как раз начал взлетать, и Хоукмун ощутил на лице дуновение ветра, поднятого крыльями машины, пронесшейся прямо под головой.

– До-Вер, – проговорил человек в маске ворона. – Порт, почти полностью отданный под наши воздушные суда, хотя военные корабли по-прежнему используют здешнюю гавань.

Вскоре Хоукмун увидел впереди круглую стальную крышку люка, вделанного прямо в скалу. Пилот остановился рядом с люком и простучал подметкой сапога сложный ритм. Наконец крышка сдвинулась. Стоило им начать спуск по открывшейся им каменной лестнице, как люк у них над головой повернулся, вставая на место. Внутри скалы было мрачно, стены украшали горгульи из светящегося камня и какие-то скверные барельефы.

В конце концов они вышли через охраняемые ворота на мощеную улицу между квадратными зубчатыми башнями, которых в городе было великое множество. На улицах оказалось полно гранбретанских солдат: воздухоплаватели в вороньих масках болтали с воинами в масках рыб и морских змей – моряками с военных кораблей. Здесь были пехотинцы и кавалеристы самых разных орденов: Кабана, Волка, Черепа, Богомола, Быка, Гончей, Козла и многих других. Мечи хлопали по доспехам, огненные копья стукались друг о друга, со всех сторон слышалось зловещее бряцанье военной амуниции.

Проталкиваясь через толпу, Хоукмун удивлялся тому, с какой готовностью она расступалась, пока не вспомнил, насколько он сейчас похож на барона Мелиадуса.

У городских ворот Хоукмуна ждала лошадь с туго набитыми седельными сумками. Дорога, по которой следует ехать, была известна заранее, так что молодой человек поднялся в седло и направился в сторону моря.

Облака скоро разошлись, сквозь них прорвалось солнце, и Дориан Хоукмун впервые увидел Серебряный мост, на тридцать миль уходивший в море.