|
Такое требование произвело большой шум в собрании: одни соглашались с этим требованием, другие напротив оспаривали его. В этом разногласии по поводу Феодорита выразилось то раздвоение в воззрениях отцев собора, какое действительно имело место при начале заседаний соборных, но которое вскоре уступило место единению. Первоначальное раздвоение собора, о котором мы говорим, внешним образом выразилось прежде всего в том факте, что одни епископы заняли места в храме на левой стороне (римские, Константинопольские, малоазийские, Понтийские, антиохийские) а другие на правой (египетские, палестинские, иллирийские) (). По вопросу о Феодорите левая сторона заявляла себя так, правая иначе. Епископы египетские, палестинские и иллирийские на помянутое требование отвечали: «помилуйте, (с дозволением Феодориту прийти на собор), вера погибает; его изгоняют правила; изгоните его вон; собор не принимает Феодорита». Напротив, епископы Константинопольского и антиохийского округа, азийские и Понтийские, являясь сторонниками Феодорита, восклицали: «вышлите вон манихеев (т. е. приверженцев Диоскора); вон изгоните врагов Флавиана; вон изгоните врагов веры; Диоскора человекоубийцу вон изгоните». Когда крики несколько смолкли, Феодорит, в успокоение споривших из-за него, объявил, что он является не в качестве полноправного члена собора, а в качестве лица, потерпевшего от Диоскора, и в качестве обвинителя его. Но это нимало не успокоило той партии, которая была враждебна Феодориту. Епископы правой стороны продолжали кричать: «Не называйте Феодорита епископом; он не епископ; вон изгоните богопротивника; вон изгоните иудея; хулителя Христова изгоните вон». Между тем и представители левой стороны, защитники Феодорита, не оставались безмолвными, — они восклицали: «православного, т. е. Феодорита, оставьте на соборе, вон изгоните мятежников, вон изгоните человекоубийцу». Чтобы прекратить шум и смятение, наконец сановники и сенаторы обращаются к шумевшим с замечанием: «эти простонародные восклицания и неприличны епископам и бесполезны; не препятствуйте продолжать чтение деяний». Но правая сторона и теперь не удержалась от восклицания: «изгоните одного, и все будем слушать; мы из благочестия вопием, ради православной веры говорим это» ( 51).
Когда продолжено было чтение деяний собора разбойничьего, прерванное этим эпизодом с Феодоритом, часть епископов, бывших на соборе 449 года, засвидетельствовала во время этого чтения, сколько зол, неправоты допущено было на оном. Явилось несколько обвинителей против этого собора из числа присутствовавших на нем и поведали пред отцами, с какими насилиями происходила деятельность его. Епископы округа антиохийского рассказывали следующее: «на осуждение епископа Флавиана и епископа Евсевия на соборе Ефесском никто из православных епископов не был согласен; сделано было — свидетельствовали епископы — насилие, насилие с побоями и мы подписали пустую бумагу, на которой после и написано осуждение упомянутых епископов. Нам угрожало осуждение, нам угрожала ссылка; воины стояли с палками и мечами, и мы были приведены ими в страх. Где палки и мечи, какой тут собор, замечали епископы. Воины низложили Флавиана и Евсевия более, чем мы, а что мы сделали, то сделали из страха». После этого общего заявления о насилиях, допущенных Диоскором и его партией на соборе Ефесском, некоторые епископы и в отдельности засвидетельствовали о том же факте. Стефан епископ ефесский объявлял пред лицем собора: «Бог свидетель, что во всем, что было сделано на соборе Ефесском, употреблено было насилие и принуждение, и что мы против желания подписали осуждение Флавиана — Бог свидетель». Он рассказывал, что когда он принял в церковное общение некоторых клириков, сторонников Флавиана, то к нему в его дом (епископию) вторглись Елпидий и Евлогий, двое императорских чиновников, бывших на соборе Ефесском, и воины и монахи числом до 300, хотели убить его, и говорили: «так как ты принял врагов императора, то и ты враг императора». |
