- Мошенников у нас не держат, - твердо сказал Василий, глядя мне прямо в глаза.
- Так вы считаете, что этот Дракунов связан с островом Буяном? - спросил Сокольский.
- Очень может быть. Хотя, возможно, он просто блефует, используя суеверия наших граждан, которые в последнее время просто помешались на магии, астрологии и прочих подобного же рода штучках.
- Уж чья бы корова мычала, - произнес куда-то в пространство Боря Мащенко, настроенный в этот серенький осенний день меланхолически.
- По нашим сведениям, - доложил Василий, - этот Дракунов пытался организовать в городе Энске религиозную секту тоталитарного толка с нетрадиционными методами воздействия на сознание граждан. Однако был разоблачен и привлечен к административной ответственности.
- Мелковато для нечистой силы, - вздохнул Мащенко. - А где находится город Энск?
- Это секретная информация, - строго посмотрел на него Василий.
После такого заявления сотрудника компетентных органов в гостиной воцарилось многозначительное молчание. Что же касается меня, то я пришел к выводу, что служба безопасности нашего родного государства наконец-то озаботилась проделками нечистой силы и теперь отслеживает даже самые невинные потуги на магическое величие, пытаясь пресечь заразу в зародыше.
- Там обеспокоены, - веско произнес Сокольский и показал глазами на потолок. На потолке были нарисованы не то амуры, не то ангелочки с крылышками, но все, разумеется, поняли, о ком ведет речь генерал. - И даже в международном масштабе.
- Мама дорогая, - потрясенно произнес Мащенко. - Допрыгались.
С Борей мысленно согласились все, но прокомментировать столь важное заявление Станислава Андреевича отважился только Крафт:
- Возможно, товарищ генерал, я вторгаюсь в сферу вашей компетенции, но мне кажется, что вы должны взять на заметку всех лиц, так или иначе связанных с островом Буяном. В первую голову я имею в виду тех людей, что едва не осуществили с помощью птицы Феникс грандиозный переворот, повлекший бы за собой изменения едва ли не во всех государственных системах.
- Взяли, - сухо и коротко отозвался Сокольский.
- Да, но как же быть с тем же Марком Константиновичем Ключевским, который ведет предосудительный образ жизни? Или с Анастасией Зиминой, исчезнувшей в неизвестном направлении?
- К сожалению, господа, правоохранительным органам нечего предъявить людям, поставившим на сцене спектакль, пусть даже и предосудительного содержания, - с горькой усмешкой отозвался Сокольский.
- Но этот, с позволения сказать, спектакль едва не обернулся для человечества катастрофой! Неужели вы не понимаете, Станислав Андреевич, что в следующий раз подобное представление может завершиться успешно, если у вас под рукой не окажется демона, способного одним ударом снести голову самому Асмодею.
- А что вы нам предлагаете, Вацлав Карлович, - раздраженно отозвался Сокольский, - запретить все постмодернистские спектакли в стране и вернуться к проверенному методу соцреализма?
- Да. Предлагаю, - упрямо тряхнул лысеющей головой Крафт. - Лучше уж колхозники и сталевары на сцене, чем нечистая сила.
Либерально продвинутые Василий и Михаил протестующе загудели. А Боря Мащенко не удержался от реплики:
- Да вы консерватор, батенька. Я бы даже сказал, контра.
- Вам же русским языком сказали, Борис Семенович, что наверху обеспокоены, - не сдавался Крафт. |