Патер Кларет устремил свои взоры на Изабеллу в каком-то ожидании.

— Было время, когда офицеры королевской гвардии с радостью могли сказать, что пользуются вашим доверием. Опомнитесь, ваше величество, пока еще есть время!

— Маршал Прим так же, как и другие гвардейцы, не остался без вознаграждения за свои услуги, — язвительно произнесла королева.

— Итак, ваше величество, настал час, когда вы отказываетесь от нас?

— Мне остается только вынести приговор, и я буду беспощадна. Пусть забудется все, что было когда-нибудь между нами!

— Тогда вы погибли, ваше величество. Знайте, что эта рука, которая, рискуя жизнью, тысячу раз поднимала шпагу за вас и Испанию — предлагается вам в последний раз.

— На виселицу его! Мне надоело видеть вокруг себя изменников, — вскричала Изабелла, видя по лицу Марфори, что он хочет удалиться, и не желая отпускать его.

Прим отступил на шаг — он сделал все, что мог.

— Бог свидетель, я желал вам добра, а вы отталкиваете меня и сами падаете в пропасть. Горе моему несчастному отечеству!

Он поклонился королеве, проговорив:

— Я жду решения вашего величества, — и с достоинством удалился.

Изабелла выпрямилась, руки ее сжались в кулаки, а прекрасное лицо стало почти бескровным:

— Они должны погибнуть оба! Во что бы то ни стало! — прошептала она.

В течение нескольких месяцев после случившегося над Гренадой стояло безоблачное синее небо. Исполинские пальмы величаво колыхались, а фиалки, розмарины, розы и мирты наполняли воздух ароматом.

Немудрено, что андалузцы называют свой край раем. Увидев раз, его уже невозможно забыть никогда.

К северу от Гренады тянется высокая толстая стена с полуразрушенными башнями из красных кирпичей, совершенно отгораживая окрестность от внешнего мира. За ней высится древний развалившийся замок мавританских королей, который пытался разрушить еще Карл V. Рядом с ним стоит недостроенный дворец: громадная стена окружает обе эти развалины, монастыри и дворы, поля и холмы, откуда можно видеть Вегу, Гренаду и снежные вершины Сьерры Невады. Эти руины бывших мавританских замков и укреплений называются Альгамброй. Много столетий тому назад в залах Альгамбры жили прекрасные султанши, окруженные несказанной роскошью. Теперь здесь не осталось ничего, кроме пыли и грязи. Но даже и эти руины свидетельствуют о былом величии Альгамбры. Уцелели еще дворы, вымощенные мрамором, балконы и арки, хорошо сохранились башни и несколько залов. Ночные птицы свили себе гнезда под развалившимися крышами, а в высоких пустых окнах глухо завывал ветер.

В маленьких домах с садами и дворами в мавританском стиле и поныне жили работники, пастухи и просто бедные люди. В монастырях иногда горели огни — там тоже были люди.

Альгамбра стояла как величественный памятник прошлого. На равнину Беги опустилась весенняя ночь. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, а воздух был прохладен и свеж. Луна освещала причудливые стены и башни Альгамбры.

Вдруг в ночной тиши раздались звуки колокола. Это звучал колокол Силены. Древнее андалузское поверье гласило, что при отливке колокола в него бросили один из тридцати серебряников, за которые Иуда предал Христа и колокол этот звонил сам собой, когда стране угрожала война или несчастье.

Торжественные звуки силенского колокола поразили слух двух всадников, которые скакали через Вегу к Альгамбре. Всадники остановили лошадей и, прислушавшись к мерному бою колокола, невольно прошептали молитву.

— Это колокол Силены, — проговорил один из них, нарушив молчание.

— Да сохранит Пресвятая Дева Испанию, — отвечал другой, — да помилует она и нас, чтобы мы избрали верный путь!

— Колокол еще больше омрачил наше настроение.