— Макс говорит, что пытается встретиться с тобой, а ты не показываешься, — произносит Эрик. — Он просил разузнать, что с тобой происходит.

   Четыре несколько секунд смотрит на Эрика, прежде чем ответить.

   — Скажи ему, что я вполне доволен своим местом.

   — То есть он хочет предложить тебе работу.

   Кольца в брови Эрика сверкают на свету. Возможно, Эрик воспринимает Четыре как потенциальную угрозу его положению. Отец говорит, что те, кто стремится к власти и добивается ее, живут в вечном страхе ее потерять. Вот почему мы должны вручать власть тем, кто к ней не стремится.

   — Похоже на то, — говорит Четыре.

   — И тебе это не интересно.

   — Мне два года это не интересно.

   — Что ж, — произносит Эрик. — Тогда давай надеяться, что до него дойдет.

   Он хлопает Четыре по плечу, чуть сильнее, чем нужно, и встает. Когда он уходит, я сразу оседаю на стуле. Я не осознавала, что так напряжена.

   — Вы двое… друзья? — Я не в силах сдержать любопытство.

   — Мы были в одном классе неофитов, — отвечает он. — Он перешел из Эрудиции.

   Все мысли об осторожности вылетают из головы.

   — Ты тоже был переходником?

   — Я думал, нелегко придется только с правдолюбами, которые задают слишком много вопросов, — холодно парирует он. — Теперь и Сухари подключились?

   — Наверное, это потому, что ты такой мягкий, — равнодушно предполагаю я. — Ну знаешь, как кровать, утыканная гвоздями.

   Он смотрит на меня, и я не отвожу взгляд. Он не пес, но с ним работают те же правила. Отвернуться — значит подчиниться. Смотреть в глаза — значит бросить вызов. Это мой выбор.

   Мои щеки вспыхивают. Что случится, когда напряжение разрядится?

   Но он произносит только:

   — Осторожно, Трис.

   У меня екает в животе, как будто я проглотила камень. Взрослый лихач за соседним столом окликает Четыре, и я поворачиваюсь к Кристине. Она поднимает обе брови.

   — Что? — спрашиваю я.

   — Я разрабатываю теорию.

   — И в чем она заключается?

   Она берет свой гамбургер, усмехается и отвечает:

   — В том, что у тебя подсознательная тяга к смерти.

   После ужина Четыре исчезает, не проронив ни слова. Эрик ведет нас по бесконечным коридорам, не объясняя, куда мы идем. Я не знаю, почему лидер Лихости в ответе за группу неофитов, но, возможно, это только на сегодняшний вечер.

   В конце каждого коридора горит голубоватая лампа, но в промежутке темно, и мне приходится идти осторожно, чтобы не споткнуться на неровной земле. Кристина молча шагает рядом. Нам не говорили соблюдать тишину, но все равно никто не разговаривает.

   Эрик останавливается перед деревянной дверью и складывает руки на груди. Мы собираемся вокруг него.

   — Если кто не в курсе, меня зовут Эрик, — сообщает он. — Я один из пяти лидеров Лихости.