Но я видел, что строение, вставшее на место «Лидо-бич», и само уже нуждается в покраске, а на одной стене не хватает изрядного куска штукатурки. Следующее поколение уже успело состариться. И я вспомнил, как всего пару дней назад старался убедить Тони Томпсона подновить «Океанские волны», но только никак не мог вспомнить зачем. Я знал, что буду снова говорить с ним на эту тему, но в данный момент это казалось куда менее важным, чем тот факт, что долговязый мальчишка с моим именем и ДНК когда-то ходил по этой дороге, не подозревая, что через двадцать лет его постаревшее «я» будет стоять на этом же месте, пьяное, потерявшее жену, обратившее свою жизнь в хаос. Было так странно сознавать, что тот мальчишка мог это сделать, остановиться на том самом месте, не ощущая, как мимо проходит его будущее «я». В конце концов, мы не могли бы вернуться, если бы прежде не ушли куда-то; значит, события необходимо состыковать. Как же он мог не заметить моей тени, стоявшей здесь? Может, просто не посмотрел в нужную сторону? Или не захотел прислушаться внимательнее? Или я все-таки уловил какой-то промельк, именно потому и вернулся сюда, чтобы отыскать путь обратно к себе? Я подумал, не задать ли мне подобный вопрос вслух, но решил, что и без того кажусь изрядно пьяным. И опустил руку.

— Идемте, — сказала Кассандра. Она подошла ближе и взяла меня под локоть. — Мне кажется, вам надо немного передохнуть, босс.

Мы шли еще десять минут, до самого конца дороги, проложенной вдоль шоссе. В том месте, где оно резко сужалось в два раза и, петляя, исчезало между пальмами и кустами в дикой части острова, стоял старый, обветшавший многоквартирный дом, немного отодвинутый от шоссе в глубину острова.

Кассандра провела меня через металлические ворота. Дом был трехэтажный, выстроенный подковой; посреди двора возвышалась сухая раковина давно умершего фонтана. Здесь были сплошные прямые линии и полукружья, и наверное, в тридцатых годах жить в этом доме считалось высшим шиком. Но теперь весь двор захватили заросли высокой травы, закрывая вид на дом с дороги. Куски некогда белой штукатурки отваливались от стен, обнажая розовую кладку. Я неоднократно видел этот дом раньше, считал его пережитком прошлого, который только и ждет появления какого-нибудь местного застройщика с грушей для сноса домов. Большинство зданий из этого района уже исчезли, в том числе и казино в стиле ар-деко, о котором местные до сих пор вспоминали с гордостью.

— Ты живешь здесь?

— Пока да. Тут почти никого нет, и это здорово. Мило и тихо. И отличная энергетика.

— Заброшенный корабль, вот на что это похоже.

— Без руля и далеко от дома.

Она повела меня по винтовой лестнице наверх, в конец правого крыла. Когда мы поднялись на последний этаж, я наступил на кусок отпавшей от стены штукатурки.

— Извините, — сказала Кассандра, вынимая ключи. — Уборщица давно не приходила.

— Может, ее съели крысы?

— Единственные крупные грызуны, которые здесь рыщут, — это стаи застройщиков, выжидающих удобного момента, чтобы уничтожить что-нибудь красивое и построить вместо него дешевое и доходное.

— Туше.

Полный сомнений, я шел за ней по галерее к двери. Пока она отпирала три разных замка, врезанных в дверь квартиры номер 34, я смотрел вниз, на заросший двор.

— Добро пожаловать, — сказал Кассандра, когда наконец щелкнул последний замок.

Короткий коридор вел в гостиную. Кассандра хлопнула по выключателю, и загорелись три небольшие лампочки, заливая углы желто-оранжевым светом. Справа оказалось две закрытых двери, и одна, забранная матовым стеклом, в глубине. У противоположной стены стояла односпальная кровать, заваленная подушками.