|
— Нужно с ней поговорить! Иван, не мигая, смотрел на сына. — Где Ирина?! — Сын… Кирилл резко оттолкнул потянувшуюся руку отца. — Где Ирина?! Зорин встал, отошел в противоположный угол палатки. Произнес глухо: — К ней нельзя… она политическая… — Отец! — Без разрешения не пустят! Будь ты хоть самим Лениным или… — Зорин запнулся. — Папой Римским. — ТАК ВЫПИШИ МНЕ ЭТО РАЗРЕШЕНИЕ!!! Иван обернулся и строго посмотрел на сына. Юноша был в исступлении. Зорин постоял еще немного, видимо что-то обдумывая. Потом подошел к столу, сел, медленно достал из тумбочки лист бумаги и, положив его перед собой, полез в карман за ручкой… * * * — Семенов! — начальник смены на Проспекте мира вышел из подсобки в крайнем раздражении. После вчерашней дикой попойки вид у него был заспанный и помятый. Кровь еще не разгладила кожу щеки, на которой отпечатали причудливые узоры складки рукава, тетрадка, край которой угадывался в резкой прямой линии, и два непонятных предмета, оставивших глубокие борозды. — Семенов! — крикнул он, хватаясь за голову. — Харэ стучать! И так башка раскалывается! Пространство вокруг наполнял далекий металлический стук. Бам! Бам! Бам! Бам! Будто молотком по мозгу. Сменный не выдержал и снова позвал Семенова. — Так это не я, товарищ старшина! — сказал солдат, подбежав к начальнику. — Это в герму стучат… — И давно? Голова ужасно болела. — Давно! — довольный ответом Семенов улыбнулся. — А что ж ты меня не позвал?!! — рявкнул на паренька старшина. — Дык, это… — смутился боец. — Найти вас никак не могли… Старшина лишь махнул рукой и направился к шлюзовой камере, которая служила источником немалого дохода. Открывание гермодверей, по любому поводу и без, категорически запрещалось. Соблюдение непроницаемости было вопросом жизни и смерти. Радиационная пыль, мутанты и атаки неприятеля являлись достаточным аргументом для того, чтобы массивные ворота оставались наглухо закрытыми, а использовался лишь узкий коридорчик с автоматизированной системой шлюзов и камерой дезактивации. Но такие коридоры имелись далеко не везде. Поэтому те станции-счастливицы, которые владели выходами на поверхность, не только в любое время пропускали за добычей своих сталкеров, но и брали за это немалую пошлину с чужих. Через окошко из бронированного стекла можно было легко разглядеть численность и вид скопившихся у ворот существ. В прежние времена, когда работала внешняя фотокамера, не требовалось даже выходить к первой двери, но уже лет десять как сложная видеотехника приказала долго жить. Крепкий удар подкованным ботинком по шлюзовой двери сразу прекратил дробь с внешней стороны, и там воцарилась полная тишина, но в голове старшины шум все еще раздавался. — Открывайте скорей! У нас раненый! — у окошка маячили две фигуры. — Люди, — пробормотал сменный и задумчиво посмотрел в сторону Семенова. — Да-а-а уж… раненый… — протянул он. — И угораздило заступить старшим именно сегодня… По створке снова ударили. Мужчина очнулся. — Пароль! — потребовал старшина. — Какой пароль?! За дверью послышался слабый стон. А может, это жалобно отозвалась больная голова. |
