— Пожалуйста, назовите свою настоящую личность, — от улыбки на лице начальника смены не остаётся и следа.

Очередь за моей спиной в первый момент затихает, потом начинает активно перешёптываться. В основном не по-русски, но в целом понятно. Примерно как если бы кто-то был из Нукуса.

— Я не уверен, что смогу назвать свою личность достоверно, — если подумать, лучшая стратегия при данных обстоятельствах — это чистая правда. Наверное. — Могу сказать то имя, которое помню как собственное рефлекторно. Говорить?

Ну а чего. Виктор Островских, в местной базе биометрии этого тела всё равно нет. В случае аппаратных проверок на правдивость, буду абсолютно искренне доказывать, что это я и есть.

— Нет, — он спокойно качает головой, затем щёлкает ногтем по виртуальной кнопке на своём дисплее. — Вы временно задержаны для установления личности.

Прозрачные стенки по бокам, образующие коридоры к капсулам, слегка вздрагивают: из пола позади меня поднимается ещё одна панель.

Она отделяет меня от основной очереди.

— Пожалуйста, соблюдайте спокойствие! — тип в кабине переключил микрофон на громкоговоритель. — Стандартная процедура! Пожалуйста, не толпитесь! Пройдите на соседние дорожки!

Его голос звучит на весь зал.

Если бы меня кто-то сейчас спросил, я бы ему честно ответил: устав я ненавидел всегда, добросовестно и искренне. Хотя на разных жизненных этапах и уживался с ним (через силу).

В голову спонтанно приходит мысль, которую тут же и озвучиваю в окошко:

— Подскажите, пожалуйста, как мне сейчас лучше всего себя вести?

Старший смены удивлённо открывает глаза, следом рот.

— Я не играю, не изображаю, не провоцирую. — Говорю чистую правду, надеюсь, убедительно. — Вы сейчас предупредили меня о моём задержании. Я изо всех сил хочу оставаться в рамках закона, поэтому спрашиваю у вас, как у должностного лица: как мне сейчас себя правильно вести, чтобы минимально пострадать? Чтоб максимально облегчить следующую работу вас и ваших спортсменов, которые сейчас прибегут меня задерживать? Цель: в кратчайшие сроки решить это недоразумение.

— Соблюдайте все законные требования представителей власти, — он наконец отмирает. — Этого достаточно.

— Так и тянет спросить, каким образом человек без памяти может отличить законные требования от незаконных, — бормочу себе под нос. Затем говорю громче. — А конкретнее?

— Сложите руки за спину и повернитесь спиной сюда, — он указывает на проход, по которому в мою сторону уже марширует пятёрка людей в амуниции астронавтов. — Ведётся запись. Вы обладаете правами перемещаемого лица, которые в развёрнутом виде будут…

Дослушать самое интересное у меня не получается.

Торопясь выполнить его то ли совет, то ли инструкцию, я добросовестно поворачиваюсь спиной к космонавтам. Складываю руки за спиной. Даже слышу, как сзади отъезжает та пластина, что отделяла меня от них (туда шли передо мной все те, у кого с личностью было благополучно: она разблокируется после успешной идентификации).

А затем в моей голове второй раз за эти сутки зажигается лишнее солнце (на сей раз, для разнообразия — в районе затылка).

* * *

Аман добросовестно дошёл до кухни и даже воткнул кнопку электрочайника — вскипятить воду.

Через какое-то время в служебной сетке, в которой он сейчас сидел через нейро-концентратор, замигало оповещение от старшего смены: «Смежники, ваш выход!».

Параллельно с этим, по официальному каналу прошло уведомление о задержании странного типа для его последующей идентификации.