Естественно, бригады по съёму работали в полном тандеме с полицией. Доходило до анекдотов: терпила заблаговременно на обратной стороне зеркала сделал гравировку. Затем увидел свою вещь уже на точке, когда пытался хитрожопо разыскать краденое самостоятельно. Мудак.

Ещё шум поднял на половину города, еле утихомирили. Понятно, свои зеркала бесплатно он всё равно не получил, половину стоимости хозяину точки выдавить из скотёнка удалось.

Правда, сами попали на больше: решение суда (он даже туда добрался!) обошлось в не один десяток таких зеркал. «Ввиду отсутствия правоустанавливающих документов, однозначно установить право собственности не представляется возможным…».

Конечно, в другом месте терпила бы ничего и не доказывал: ежу понятно, что зеркала идут вместе с машиной. Отдельных документов на них не бывает по определению.

Но в данном случае, спасибо сложившимся звёздам, тут не «другое место». Презумпция невиновности работает очень избирательно — времена такие. Ну и с судьёй повезло, дай ей бог здоровья.

А на апелляции у терпилы уже не было ни сил, ни средств, ни терпения.

Это двенадцатый сектор, детка. Не тридцатый и не двадцать пятый.

Сеня профессионально прикинул расклад.

Зеркала. Хозяйка тачки (хорошо, если не наглухо), тут должно быть чисто: если свои вырубили, значит, так надо. Если жива, то точно никого не видела — свои иначе не работают. Опознать не сможет.

Дальше — эти самые «свои». Тут вопрос терпит. Будут давать те показания, которые нужно, и то… Если понадобится.

Тип. Здесь надо работать, срочно.

Свидетельница, которая вызвала патруль. Если не объявится сама (а не должна, если не дура), можно вообще вывести за скобки и не вспоминать. Так даже проще.

Ключевое слово — этот третий, да. Если типа промассажировать, правильно, должно получиться двух зайцев одним ударом. Раскрыть нападение на хозяйку тачки (или списать труп, если скорая не справится), заодно — между строк дать понять всем в городе, что в чужой бизнес лезть не нужно.

Даже в такой. Особенно мешая работать съёмщикам. Беспредел, но сколько той жизни.

— Одному из героев надо дать по зубам так, чтобы его кровь и слюна забрызгали всех остальных в шеренге, — пробормотал Сеня поговорку кое-кого из начальства себе под нос.

* * *

— Кто такой? — к первому служителю закона только что присоединился второй.

Скользнув по нему взглядом, прикрываю глаза обратно и не отвечаю.

С Мариной еле успел договориться, чтобы она в это всё не лезла. Похоже, правильное решение.

Местные патрульные, недолго думая, вышибли из меня сознание прямо у машины, совсем как в аэропорту.

В себя пришёл в точно таком кресле, как там, зафиксированный; правда, помещение отличается.

Джентльмен из здешней полиции по имени Виталик, не опускаясь до низменных вопросов в мой адрес, наше с ним общение начал с рукоприкладства. Молча, деловито.

В принципе, я понимаю, в каких случаях это имеет место. Но здесь же вроде не война? Информация из меня им без надобности, особенно с учётом того, что я ничего не знаю.

— Сень, давно жду! — это Виталик обернулся к, надо думать, коллеге.

Значит, второй — Сеня?

Вместо приветствия только что вошедший останавливает первого жестом и сразу берётся за меня:

— Ты в курсе, что десятку уже имеешь? — дальше он, склонившись надо мной, занудно перечисляет вред, который я нанёс здоровью законопослушных граждан, которых принял за преступников. — Давай, рассказывай.

— Что?

— Что-нибудь хорошее. Например, зачем хозяйку тачки завалил? Что с зеркалами снятыми собирался делать?

— Я недавно в вашем городе и секторе, правил не знаю.