Все трое находились на самом нижнем уровне, в сердце инженерного отсека, через который насквозь проходил аннигилятор, в котором смешивались материя и антиматерия. В нескольких метрах от аннигилятора стоял металлический ящик размером два на два метра, присоединенный к нему кабелем. Джим наклонился, чтобы рассмотреть ящик поближе, но не заметил ничего такого, чего не было видно на расстоянии. Те же детали, сделанные из материала, похожего на стекло, какие-то кристаллы и мизэлектронные реле.

– Я думал, это будет что-то типа ракетоносителя, – сказал капитан. – Нечто, что понесет корабль на себе.

– В этом нет необходимости. Аппарат нужно защищать от влияния нулевого времени, а все остальное не сможет его повредить. Для вас это очень важно, поскольку без него вы не сможете вернуться домой.

Скотти покачал головой:

– Господи, ведь я же обещал себе, что в моем отсеке никогда не будет ничего, в чем я не разбираюсь. Этот аппарат – исключение, и это сводит меня с ума.

– Если хочешь, я попробую обучить тебя физике во время полета, – в ее голосе явственно слышалось понимание того, насколько это будет мучительно. – Может, тогда ты успокоишься.

– Может быть. Но я не смогу успокоиться, по крайней мере, до тех пор, пока не пойму хотя бы уравнение, – Скотт еще раз покачал головой. – Я не знаю, как вы его получили или что для этого сделали. Непохоже, что они вообще могут что-то сделать.

– А они, в общем-то, ничего и не делали, – сказала Кет'лк, испытывая нежные чувства к своему детищу. – Они просто дали название тому, что должно было произойти, и это произошло. Вот в этом и заключается "созидательная физика".

– Магия – вот как это называется, – сказал Скотт, вконец обескураженный.

– Ну а если и так, то чему ты удивляешься? Каждый новый шаг науки поначалу считают колдовством.

– Кет'лк, прошу тебя, оставь это все на потом, – сказал Джим как можно мягче, хотя давалось ему это с трудом. – Мы готовы к отбытию?

– Да, сэр. Все, что вам осталось сделать – это умчать нас за сто световых лет отсюда и не сбиваться с курса во время перелета.

– Сделаем, – ответил Кирк, поворачиваясь к пульту управления, затем остановился и оглянулся назад, на невинно стоящий на полу ящик. Его не оставляло воспоминание о неясном видении во время инструктажа.

– Есть шанс, что мы увидим что-нибудь подобное во время полетов в подпространстве?

– Почему нет? – спросил Скотт. – Я готов к этому.

– Хотел бы ты увидеть все это прямо сейчас? – поинтересовалась Кет'лк.

Джим удивленно спросил:

– Разве для этого не нужно уходить в подпространство?

Кет'лк улыбнулась:

– Нет. Мы вполне можем обойтись и без этого.

Она обошла ящик, дотронулась до клавиш на пульте управления и заговорила быстрым повелительным тоном.

И в ящике что-то произошло...

Он ощутил, как дрожь пробежала по его телу. Он стоял замороженный в самом сердце корабля. Но в то же время был частью корабля. Все исходило из стального сердечника. Его вены бежали вместе с электронами и искусственной гравитацией; яркие переборки и бледный дождь радиации, идущий из глубокого космоса, обжигали его глаза. Невидимый, но ощутимый звездный свет сжигал кожу...

– Это все здесь, – сказала Кет'лк.

Джим вздрогнул, почувствовав, что освобождается от каких-то пут, хотя ничто его не держало.

– Мне кажется, я чувствовал что-то странное, – протянул он, но слова прозвучали как-то неуверенно. Он видел что-то, но не мог вспомнить, что.