- Хватит. Позовите сюда, кого следует, и будем делать всем анализ
крови - или я ухожу. Ну? Что вы предпочитаете?
Опять такое же молчание. И, когда они начали переглядываться, Эдди
понял, что победил.
Мы победили, - поправился он. - Как тебя зовут, парень?
Роланд. А тебя - Эдди. Эдди Дийн.
Ты хорошо умеешь слушать.
Слушать и наблюдать.
- Отдайте ему его одежду, - очень недовольным тоном сказал старший.
Он взглянул на Эдди. - Я не знаю, что у вас было и куда вы его дели, но я
вас предупреждаю: мы это выясним.
Старый хрен оглядел его с ног до головы.
- Вот вы здесь сидите. Сидите и чуть ли не ухмыляетесь. От того, что
вы говорите, меня не тошнит. А тошнит меня от того, что вы такое.
- Так это вас тошнит от меня?
- Именно так.
- Вот это да, - сказал Эдди. - Вот это мне нравится. Я здесь сижу, в
этой комнатенке, в одном исподнем, а вокруг меня - семеро мужиков при
пушках, и вас от меня тошнит? Ну, мил-человек, проблема у вас серьезная.
Эдди шагнул к нему. Секунду таможенник держался, но потом что-то в
глазах Эдди - какой-то сумасшедший цвет, казалось, наполовину карий,
наполовину голубой - заставил его против воли отступить.
- ДА ПУСТОЙ Я! ПУСТОЙ, ЯСНО?! - заорал Эдди. - И ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ,
НУ! ОТВАЛИТЕ НА ХРЕН! ОТВЯЖИТЕСЬ!
Опять - молчание. Потом старший повернулся к Эдди спиной и закричал
на кого-то: "Вы что, не слышали, что я сказал? Принесите его одежду!"
Тем дело и кончилось.
- Вы думаете, что за нами хвост? - спросил таксист. Похоже, ему было
смешно.
Эдди повернулся вперед.
- Почему вы так решили?
- Вы все смотрите в заднее окно.
- Я не думаю, что за нами хвост, - ответил Эдди. Это была чистая
правда. Он этого не думал, он увидел хвосты в первый же раз, как
обернулся. Хвосты, а не хвост. Ему незачем было оборачиваться, чтобы вновь
и вновь убеждаться в их присутствии. В этот поздний послеполуденный час
майского дня потерять такси, в котором ехал Эдди, было бы затруднительно
даже амбулаторным пациентам лечебницы для умственно отсталых: машин на
Лонг-Айлендской Эстакаде почти не было. - Я просто изучаю дорожное
движение, только и всего.
- Ах, вон что, - сказал таксист. В некоторых кругах столь странное
заявление вызвало бы расспросы, но нью-йоркские таксисты редко задают
вопросы; вместо этого они высказываются сами - категорически и, как
правило, величественным тоном. Большая часть этих высказываний начинается
фразой: "Уж этот город!", точно эти слова - религиозная формула,
произносимая перед началом проповеди... и обычно так и оказывается. Этот
таксист тоже ни о чем не спросил, а сказал:
- Потому что если вы и подумали, что за нами - хвост, то ничего
подобного. |