|
Изредка она приоткрывала один глаз и наблюдала, что происходит в шатре. Хан Орду лег на бок и захрапел. За ним, с тонким присвистом, захрапел арабский лекарь. Нукер у входа дремал стоя, опираясь на копье. Тогда три жены стали подползать к Юлдуз-Хатун. Слышались их голоса: - Ты думаешь, что ты, Юлдуз-Хатун (госпожа)? Ты тварь подлого происхождения навсегда останешься Юлдуз-каракыз (черная девка)! - Разве мы не знаем, что ты выделываешь тайком? - Ты всегда делаешь подлости! - Ты обманываешь нашего доблестного повелителя с обласканным и возвеличенным простым нукером, по имени Мусук... - Он так же подл и коварен, как кошка (мусук). Он не знает благодарности и преданности! - Джихангир болен потому, что ты его отравила? Юлдуз-Хатун, точно защищаясь от ударов, плотнее закуталась с головой в черное покрывало и молчала. - Ты давно околдовала джихангира, ты опасная змея! - Уходи отсюда, пока мы тебя не задушили! Это наша забота, старших жен, находиться около повелителя. - Мы его вылечим нашими молитвами, мы ему откроем правду! Внезапно шубы отлетели в сторону. Бату-хан резко поднялся и выпрямился. Три жены припали к его ногам. - Наконец ты очнулся, ослепительный! Ты будешь снова сверкать, наш алмазный, драгоценный повелитель, и теперь навсегда останешься с нами! Бату-хан заговорил громко, твердым, звучным голосом: - Нукер, кто из высоких темников этой ночью в дозоре? Тот, очнувшись, ответил: - Внимание и повиновение! Они в соседнем шатре: Бурундай, Курмиши и старый Нарин-Кэхэн. - Пришли их сюда. Скажи также Субудай-багатуру, брату Шейбани и хану Мункэ, чтобы поспешили ко мне. Я созываю военный совет. - Внимание и повиновение! - ответил нукер и вышел. На его место встал другой вошедший нукер. Хан Орду очнулся и поводил налитыми кровью глазами, еще не соображая, что произошло. Бату-хан, оттолкнув ногой цеплявшихся жен, шатаясь, подошел к Орду, сел рядом и обнял его. - Мой почтенный старший брат, ты примчался издалека, чтобы спасти меня и отогнать злых духов болезни. Ты всегда; был мудрым старшим братом, моим верным защитником и спасителем. Я твоя жертва, я твой нукер. Неуклюжий толстый Орду прижимался к Бату-хану, лизал его щеки и шептал в ухо: - Я знаю, что тебе суждены великие победы... Я примчался, чтобы убрать камни с твоего пути и отогнать желтоухих, завистливых предателей! Юлдуз-Хатун подбросила сухих веток в костер. Тени забегали по стенам шатра. Вошли три темника, еще заспанные, вытирая рукавами рты: высокий, тощий и желтый, как луковичная шелуха, Бурундай; широкий, коренастый, с длинными лошадиными зубами Курмиши, и старый, сморщенный, как гриб, Нарин-Кэхэн, с согнутой спиной и шаркающими слабыми ногами. За ними ввалился грузный, волочивший ногу, одноглазый полководец, знаменитый Субудай-багатур. Бату-хан выжидал, пока прибывшие пали ниц и выпрямились, сидя на пятках. Затем заговорил торжественным голосом: - Мои верные слуги, темники Бурундай, Курмиши и Нарин-Кэхэн! В походе на урусов и в боях с кипчакскими войсками вы оказали сотни услуг. |
