– Не знаю, каким чудом вы это сделали, но сделано здорово, мой мальчик. – Он снова взглянул на Николсона, осмотрел его с ног до головы, поморщившись, когда увидел порезы и сильные ожоги на руках и ногах своего старшего помощника, – Какой кошмар! Надеюсь, чувствуете вы себя не так скверно, как выглядите.

– Я на седьмом небе, сэр, – ухмыльнулся Николсон.

– Красиво лжете, мистер Николсон. Вы точно такой же кандидат в госпиталь, как и я. Куда мы теперь направимся?

– Подальше отсюда, и как можно скорее. Через несколько минут, сэр. Но перед этим нужно кое‑что сделать.

– Тогда идите без меня, – с улыбкой, но совершенно серьезно сказал капитан Файндхорн. – Я лучше останусь здесь в качестве военнопленного. Откровенно говоря, мой мальчик, я уже сегодня набегался и больше ни шагу не смогу сделать.

– Вам и не придется, сэр. Гарантирую это, – ответил Николсон и повернулся к Кисеки. – Надеюсь, полковник Кисеки, что вы продолжите сотрудничать с нами.

Кисеки уставился на него с каменным лицом. Гудрун Драчман судорожно вздохнула:

– Так это и есть полковник Кисеки! – Она окинула его долгим взглядом и поежилась. – Я вижу, капитан Ямата был абсолютно прав. Какое счастье, что ты добрался сюда первым, Джонни.

– Капитан Ямата... – Глаза Кисеки, и без того маленькие, превратились в почти незаметные щелки, скрытые складками жира. – Что случилось с капитаном Яматой?

– Капитан Ямата ушел к своим предкам, – коротко объяснил Николсон. – Ван Оффен автоматной очередью перерезал его почти пополам.

– Вы лжете! Ван Оффен был нашим другом, нашим очень хорошим другом.

– Был – это правильно сказано, – согласился Николсон. – Попозже спросите у ваших солдат. – Он кивнул на группу, стоявшую в углу под дулом винтовки Телака. – Кстати, пошлите одного из ваших людей взять носилки, одеяла и фонарики. Вряд ли нужно предупреждать вас о том, что случится, если вы попытаетесь выкинуть какой‑нибудь глупый трюк.

Кисеки невозмутимо посмотрел на Николсона и быстро приказал что‑то одному из солдат. Николсон подождал, пока тот уйдет, и вновь обратился к Кисеки:

– У вас тут где‑нибудь должен быть радиопередатчик. Где он?

Кисеки впервые улыбнулся, демонстрируя впечатляющую коллекцию золотых коронок на передних зубах:

– Не хочется разочаровывать вас, мистер... э‑э...

– Николсон. Не обращайте внимания на формальности. Где радио, полковник Кисеки?

– У нас имеется только это, – еще шире ухмыляясь, Кисеки кивнул в сторону буфета. Ему приходилось кивать, потому что Маккиннон уже связал руки полковника за спиной.

Николсон едва взглянул на стоящий там маленький репродуктор.

– Ваш передатчик, полковник Кисеки, если вы не возражаете, – тихо потребовал Николсон. – Ведь вы не используете для связи почтовых голубей, верно?

– Вот он, английский юмор! Ха‑ха. Действительно, очень забавно. – Кисеки по‑прежнему улыбался. – Разумеется, у нас есть радиопередатчик, мистер, э‑э, Николсон. В казармах, где находятся наши солдаты.

– Где?

– На другом конце города. – Кисеки явно наслаждался собой. – Примерно в полутора километрах отсюда.

– Ясно. – Николсон задумался. – Слишком далеко. Сомневаюсь, что смогу провести вас в вашу собственную казарму под дулом винтовки, уничтожить передатчик и выбраться оттуда, да еще живым.

– Вы проявляете признаки мудрости, мистер Николсон, – промурлыкал Кисеки.