|
Правда, от него сильно несло спиртным. - Все они одинаковые! Ревность и тому подобное. Они думают, что у нас на уме одни только девки. Вот послушайте. Она колотит мальчишку, срывает на нем злость. И в самом деле, в соседней комнате орал ребенок и слышался голос женщины: - Ты замолчишь? А? Замолчи сейчас же! Слова эти, должно быть, сопровождались оплеухами или тумаками, так как ребенок ревел еще пуще. - Нечего сказать, веселая жизнь! - Делился с вами капитан Фаллю какими-нибудь своими огорчениями? Мужчина исподлобья посмотрел на Мегрэ двинул стул на другое место. - С чего вы это взяли? - Вы же давно плаваете вместе, правда? - Пять лет. - И на борту ели за одним столом? - Всегда, кроме этого раза. Тут он вбил себе в голову, что будет есть отдельно, у себя в каюте. Но я предпочел бы вообще не говорить об этом мерзком рейсе. - Где вы находились, когда совершилось преступление? - В кафе. Вместе со всеми. Вам, должно быть, уже сказали об этом? - И вы считаете, что у радиста была причина напасть на капитана? Лаберж вдруг вспылил: - Чего вы хотите добиться от меня своими вопросами? Что я вам должен сказать? Мне никто не поручал заниматься слежкой, слышите? С меня хватит. И этой истории, и всего остального. Настолько хватит, что я сомневаюсь, идти ли мне в следующий рейс. - Очевидно, последний был неблестящий. Лаберж снова бросил острый взгляд на Мегрэ: - Что вы имеете в виду? - Все шло плохо: юнга погиб; происшествий было гораздо больше, чем обычно; улов оказался неудачным, и треску доставили в Фекан уже испорченной. - А я что - виноват? - Этого я не говорю. Я вас только спрашиваю, не были ли вы свидетелем каких-либо событий, которые могли бы пролить свет на причину гибели капитана? Это был человек спокойный. Жил размеренной жизнью. Механик усмехнулся, но ничего не сказал. - Не знаете, были у него какие-нибудь приключения? - Да ведь я говорю вам, что ничего не знаю, что сыт всем этим по горло! Меня что - с ума решили свести? А тебе-то еще что нужно? - накинулся он на жену, которая вошла в комнату и направилась к плите, где из какой-то кастрюли запахло пригорелым. Ей было лет тридцать пять. Ее нельзя было назвать ни красивой, ни уродливой. - Одну минутку, - смиренно сказала она. - Это еда для собаки. - Потарапливайся! Ну что, все еще не справилась? - И, обращаясь к Мегрэ, Лаберж продолжал: - Хотите совет? Оставьте все это. Фаллю уже не вернуть. Чем меньше будут об этом болтать, тем лучше. А я больше ничего не знаю, и пусть мне задают вопросы хоть целый день: мне нечего прибавить. Вы приехали сюда поездом? Так вот, если вы не успеете на тот, который отходит через десять минут, вам придется ждать до восьми вечера. Он открыл дверь. В комнату проникли лучи солнца. - К кому вас ревнует жена? - тихо спросил комиссар, уже стоя на пороге. Лаберж, стиснув зубы, молчал. - Вам знакома эта особа? Мегрэ протянул механику фотографию, на которой голова исчезла под красными чернилами. |
