|
Он колеблется, долго сидит с закрытыми глазами, держа палец на спуске. И стреляет. По мере того как проходила ночь, воздух становился свежее, ветер все больше насыщался запахами водорослей и йода. Траулер поднялся на несколько метров. Палуба была уже на одном уровне с набережной, и дыхание прилива заставляло "Океан" отходить в сторону, отчего капитанский мостик поскрипывал. Мегрэ забыл про усталость. Самые тяжелые часы прошли. Приближалось утро. Он подвел итог. Капитан Фаллю, тело которого отцепили от якорной цепи. Адель и Гастон Бюзье, которые ссорились, потому что не выносили друг друга, но ни у того, ни у другой не было иной опоры в жизни. Ле Кленш, которого унесли из операционной на носилках смертельно бледным. Мари Леоннек. И эти матросы в "Кабачке ньюфаундлендцев", которые даже в состоянии опьянения словно хранили воспоминание о смертельной тоске... - На третий день! - отчеканил Мегрэ. - Вот где надо искать. Искать что-то более страшное, чем ревность. И притом такое, что прямо вытекает из присутствия Адели на корабле. Усилие было болезненным. Он напрягал все свои способности. На полубаке зажегся свет: матросы собирались вставать. - На третий день... Тут горло у него сжалось. Он посмотрел на кормовую надстройку, потом на набережную, где недавно видел человека, который, наклонившись, показывал кому-то кулак. Быть может, Мегрэ просто замерз? Во всяком случае, его вдруг бросило в дрожь. - На третий день... Юнга Жан Мари... Тот, который топал ногами и не хотел уходить в море. Его смыло волной. Ночью. Мегрэ окинул взглядом палубу. Казалось, он искал место, где произошла катастрофа. Это видели только двое: капитан Фаллю и радист Пьер Ле Кленш. На следующий день или еще днем позже Ле Кленш пришел к Адели. В мыслях Мегрэ произошел резкий перелом. Он не стал задерживаться больше ни секунды. На полубаке кто-то зашевелился. Никем не замеченный, комиссар прошел по сходне, соединяющей корабль с берегом. И, засунув руки в карманы, замерзший, мрачный, вернулся в гостиницу "Взморье". День еще не наступил. Но ночь уже кончилась, потому что гребни волн на море стали ярко-белыми. Чайки светлыми пятнами выделялись на небе. На вокзале свистел паровоз. Старуха с корзиной за плечами и с крючком в руках направлялась к скалам на ловлю крабов. 10. События третьего дня Когда Мегрэ около восьми утра вышел из своего номера, в голове у него была пустота, его тошнило, словно он слишком много выпил. - Дело идет не так хорошо, как ты хотел бы? - поинтересовалась его жена. Он пожал плечами: пока ничего не ясно. На террасе гостиницы, выходившей на море, он увидел Мари Леоннек. Девушка была не одна. За ее столиком сидел какой-то мужчина. Она стремительно встала и с запинками проговорила, обращаясь к комиссару: - Позвольте представить вам моего отца. Он только что приехал. Дул свежий ветер. Небо заволокло облаками. Чайки летали над самой водой. - Поверьте, я очень польщен, господин комиссар. Очень польщен и очень счастлив. Мегрэ апатично посмотрел на него. Это был коротконогий человек, который казался бы не смешнее других, если бы не его огромный нос, вдвое или втрое больше нормального, к тому же пористый, как земляника. |
