– О да! Превосходно! Подавай свою жалобу! Заставь департамент полиции и ФБР облить помоями твой музей! Судя по акценту, ты недолго прожил в Нью-Йорке и еще не успел понять, какие мы здесь хищники. Мы только и ждем возможности выпотрошить таких говнюков, как ты. Обглодать твою задницу до костей… и взреветь, требуя добавки. А насчет запугивания… Вы слышали какие-нибудь угрозы, агент Колдмун?

Потрясенный вспышкой д’Агосты, Колдмун едва нашел в себе силы покачать головой:

– Я слышал только вежливую просьбу о добровольной помощи следствию.

– Правильно. Так кому же поверят судья и присяжные: какому-то надменному индюку или специальному агенту ФБР Армстронгу Колдмуну и капитан-лейтенанту нью-йоркского департамента полиции Винсенту д’Агосте?

Бритли побледнел, на его лбу заблестели крохотные капли пота.

Д’Агоста достал телефон и продолжил неожиданно уважительным тоном:

– Благодарю вас за предложенную помощь, доктор Бритли. Не возражаете, если я буду записывать?

После секундного колебания Бритли опустился в офисное кресло, вцепившись трясущимися руками в подлокотники, и молча кивнул.

Д’Агоста включил телефон на запись и вытянул его перед собой.

– Прошу вас отвечать на наши вопросы четко и громко, доктор Бритли.

Допрос получился на удивление вялым: по собственной воле Бритли выдал лишь минимум информации. Он рассказал об исследовательских интересах Мэнкоу, сосредоточенных на культуре лакота. Потом с утомительными подробностями изложил послужной список погибшего хранителя: докторская диссертация в Чикагском университете, постдокторантура в Гарварде, должность хранителя в музее, адъюнктура в Колумбийском университете. По словам Бритли, Мэнкоу, как и всякий хранитель, пользовался большим авторитетом в своей области. Коллеги его уважали, врагов он не имел. Мэнкоу опубликовал ряд статей в рецензируемых научных журналах, установил прекрасные отношения с индейцами-лакота и властями племени сиу, поддерживал тесные связи с антропологами по всему миру. Бритли считал, что Мэнкоу случайно оказался запертым в морозильной камере. Что он там делал, Бритли объяснить не смог.

– А что за человек был Мэнкоу? – спросил Колдмун.

– Душевный, искренний, отзывчивый. Человек чести.

– Вам знаком коллега Мэнкоу по имени Джордж Смит из университета Центральной Флориды?

– Не сказал бы.

– Он посетил Мэнкоу шестнадцатого апреля, чтобы осмотреть коллекцию хункпапа в зоне усиленной охраны.

– Доктор Мэнкоу не представил мне профессора Смита.

– Выходит, вы не знаете о цели его визита и не представляете, что именно он хотел увидеть? И вы не встречались шестнадцатого апреля с коллегой Мэнкоу, приехавшим к нему?

– Отвечаю «нет» на оба вопроса.

– Судя по всему, записи с этим коллегой пропали. Вам об этом ничего не известно?

– Нет, ничего.

– Скажите, факультет антропологии университета Центральной Флориды имеет хорошую репутацию?

– Сомневаюсь, что он вообще достоин хоть какого-то внимания.

– Позвольте спросить, доктор Бритли, почему вы отказывались говорить с нами? – поинтересовался Колдмун после недолгого молчания. – Я думал, вы хотите, чтобы мы поймали убийцу вашего коллеги.

Бритли взглянул на него, и Колдмун на мгновение почувствовал всплеск эмоций, скрытых под маской невозмутимости, – глубокую и давнюю ненависть к Мэнкоу.

– Разумеется, я искренне хочу помочь. Просто очень занят, и ничего больше. А теперь… У вас есть еще вопросы?

– Только один, – ответил Колдмун.