Долгое время в комнате царило молчание. Двое мужчин разглядывали друг друга – словно два гладиатора, готовых скрестить оружие на арене перед императорской ложей. Глаза Кайна, черные, холодные и бездонные, были неподвижны; зрачки зияли мраком дульного среза. Глаза Блейда, почти такие же темные, казались спокойными и непроницаемыми; и лишь внимательный наблюдатель сумел бы уловить в его взгляде едва заметный вызов и насмешку.

Вероятно, силы гладиаторов были равны. Кайн, охотник‑ретиарий, распустил свою сеть и приготовил трезубец, Блейд, добыча‑мирмиллон, прикрылся щитом и поднял меч. Сейчас прозвенит гонг, и они сойдутся в поединке, трезубец ударит в щит, клинок отбросит сеть, первые капли крови обагрят песок, и в императорской ложе раздадутся снисходительные аплодисменты.

Но кто же император? Кто следит за схваткой из темноты, невидимый и неощутимый, но могучий, словно повелевающее льдами божество? На сей счет у Блейда имелись свои соображения.

Он взглянул на Дорвата и усмехнулся. Судя по всему, ретиарий был готов метнуть сеть.

– Дигран Стай рассказывал о вас удивительные вещи, – раздался спокойный звучный голос. – Почти невозможно поверить, кер Блейд.

– Будет лучше, если вы поверите, кер Кайн.

Сеть отброшена ловким движением щита.

– Лучше для кого?

– Для вас, я полагаю.

Меч скрестился с трезубцем.

– Вы угрожаете?..

– Нет. Призываю к благоразумию.

Выпад, нырок, уход в сторону. Меч и трезубец занесены, сеть трепещет в ожидании добычи, щит готов отразить удар.

Внезапно Кайн поднялся и начал мерить комнату широкими шагами.

– Хмм… Вы призываете к благоразумию? Вы? Посмотрим, насколько благоразумны вы сами. – Он навис над Блейдом и, загибая пальцы, начал перечислять. – Появившись в долине Ирда, вы вступили в контакт с местными варварами и тут же ввязались в драку. Когда вас пригласили в Райдбар, – он подчеркнул слово «пригласили», вам почему‑то взбрело в голову прикончить по пути нескольких сопровождающих. Едва вас доставили на контрольный пункт – к Диграну Стаю, я имею в виду – как боевики Тар‑Карота устроили там резню. Попытка вырвать вас из их рук привела к полному уничтожению десантной группы. И, наконец, последние события на авиабазе… катер с охраной… – он выпрямился и медленно произнес: – Не могу назвать эти действия благоразумными, кер инспектор. Мне кажется, вы охвачены страстью к убийству. – Теперь Хозяин уставился прямо в глаза Блейда и, выдержав паузу, спросил: – Скажите откровенно, вам нравится убивать, не так ли?

Значит, вот какая работа ему нужна… Убийство! Полузакрыв глаза, Блейд размышлял минуту‑другую. Хитрая бестия этот Кайн, решил он наконец. Немного сместил акценты, и кровавый налет на Ирдалу превратился в заурядную драку, а его пленение, когда солдаты перебили сотню тенгранцев, – в вежливую просьбу посетить Райдбар. А под конец этот мерзавец, готовый уничтожить род людской на целой планете, обозвал его убийцей! Ладно, он покажет ему, что такое настоящий убийца! Профессионал, не дилетант!

Темные зрачки плавали перед лицом Блейда, словно острия нацеленного для смертельного удара трезубца. Он поднял свой иллюзорный клинок.

– Я послан сюда не для того, чтобы обсуждать с вами нравственные проблемы, – его голос был ровен и сух. – Мне рекомендовали вас как ключевую фигуру данного мира. Я собрал сведения, подтверждающие этот факт, и прибыл провести дознание. Вам все ясно, Кайн?

Бледные щеки порозовели – единственный зримый признак гнева, с которым Дорват не сумел совладать. Прикрывшись трезубцем и свернутой сетью, ретиарий отступал. Сухие губы его шевельнулись:

– Вы собираетесь провести допрос? В моем собственном доме?

– Простите, кер, дом этот не ваш, что нам обоим прекрасно известно, – Блейд нанес удар.