|
Я подумал, что если успею рассказать вам все до того, как вы получите завтра утром письмо Ванды, то, может быть, согласитесь помочь мне. Не знаю, что за чертовщина взбрела ей в голову, но я не хочу, чтобы в этом было замешано мое имя, — с несчастным видом закончил он.
— Во сколько ты сюда приехал? — спросил Шейн у Рурка.
— Примерно без десяти десять. Опоздал всего на несколько минут. Ральф только что вылез из-под душа и сразу показал мне письмо. Мы быстро все обсудили, а потом я позвонил тебе.
— Да, это было в пять минут одиннадцатого, — кивнул Шейн. — И чем вы занимались, пока ждали меня?
— Сидели здесь, пили, трепались о жизни… и о Ванде Уэзерби, — ухмыльнулся репортер. — Короче говоря, тебя дожидались.
— Ты можешь поклясться, что Флэннаган был здесь с десяти? И что он никуда отсюда не выходил… скажем, на почту отправить письмо или еще куда-нибудь?
— Он все время был здесь. Грыз ногти и ждал тебя.
Шейн взял письмо Ванды и легонько похлопал им по ладони.
— На вашем месте я бы на этот счет особенно не волновался, — мрачно сказал он Флэннагану. — Кто-то оказал вам большую услугу. Сегодня вечером Ванда Уэзерби была убита — между десятью и половиной одиннадцатого. По словам Тима, как раз в это время вы находились дома.
Глава 6
Целую минуту после этих слов Рурк и Флэннаган неподвижно сидели, ошеломленно уставившись на Шейна. Потом Ральф Флэннаган хрипло прошептал:
— Убита? Вы хотите сказать…
— Винтовочной пулей в голову, — спокойно констатировал Шейн. — Она звонила мне в десять часов, а когда я приехал к ней на 75-ю улицу, она уже была мертва.
Продюсер вздрогнул, закрыл лицо ладонями и простонал:
— Ванда…
Рурк резко выпрямился и подался к Шейну. Его глубоко посаженные глаза лихорадочно блестели.
— Значит, она боялась не того, кого нужно. Что-нибудь еще удалось узнать?
— Нет, ничего. Скорее всего она даже не видела убийцу. Он стоял снаружи у окна и стрелял через каминный экран.
— Зачем ее убили? Чтобы она не смогла поговорить с тобой?
— Это первое, что приходит в голову, — пожал плечами Шейн. — Не исключено, что он стоял так близко от окна, что слышал, о чем она говорила со мной. Если он знал о ее письме, в котором она обвиняла Флэннагана, то для убийцы это был самый подходящий момент, чтобы избавиться от нее. И тогда бы вы, Ральф, оказались главным подозреваемым.
— Запросто, — пробормотал продюсер, ошалело мотая головой. — Если бы у меня не было алиби… если бы Тим не оказался здесь в нужный момент…
— Кому еще вы рассказывали об этом письме? — спросил Шейн.
— Никому! — испуганно ответил Флэннаган. — Боже мой, такие вещи с посторонними не обсуждают.
— Вы сказали, что к вам кто-то приходил на прослушивание, — продолжал настаивать Шейн. — Вы уверены, что при них вы не упоминали о…
— Абсолютно.
— А кто знал о ваших отношениях с Вандой? И то, что она вас шантажировала?
— Это вовсе не было шантажом. Я не позволю говорить такие вещи о Ванде! Ведь именно я настоял на том, чтобы платить ей эти деньги. |
