Остаток пути мы прошли молча. Я проводила Ларису до двери номера, посоветовала ей встать под горячий душ, а сама решила сходить на кухню, вскипятить чайник. Спустившись на первый этаж, я услышала снизу какое-то шевеление и перегнулась через перила.

В холле цокольного этажа стоял раздетый до трусов Лева и натягивал джинсы. У его ног валялась груда мокрой, грязной одежды. Уловив мое движение, он резко поднял голову и застыл, словно каменное изваяние. От его взгляда язык у меня прилип к нёбу, а ноги вросли в пол.

«Если кто-то здесь и впрямь убийца, то он передо мной», — отчетливо прозвучало у меня в мозгу.

Глава 9

Мы молча пожирали друг друга взглядом и не двигались с места. В глазах Левы горела мрачная злоба. Я вспомнила, с каким ужасом Лариса обычно смотрела на мужа, и подумала, что, пожалуй, ее можно понять. Но по мере того как тянулась немая сцена, меня все больше охватывала ярость.

— Что вы пялитесь на меня, точно голодный лев на первого христианина? — осведомилась я ледяным тоном. — Если это ваш способ произвести на даму впечатление, вам не повезло. Я не поддаюсь очарованию злобных взглядов.

Вероятно, Лева привык к другому обращению. Если мне не почудилось, в глазах его мелькнуло удивление, а узкая физиономия вытянулась еще больше. Усмехнувшись, я подумала, что теперь он напоминает льва, которого первый христианин вдруг покусал.

— Вы меня напугали, — буркнул он нелюбезно.

— Неужели? В таком случае поздравляю. В испуге вы выглядите пострашнее медведя-шатуна. Впрочем, на роль кроткой овечки вы не тянете так и так. Удивляюсь, как вам удалось склонить к замужеству Ларису. Она не производит впечатления любительницы острых ощущений.

Замечание о Ларисе явно пришлось Леве не по нутру. Он недобро прищурился.

— Что это вы вдруг вспомнили о моей жене? Она вам жаловалась?

— А у нее есть основания? Успокойтесь, Синяя Борода, о ваших тайнах мне ничего не известно. — (Клянусь, он вздрогнул). — Напротив, разыскивая вас все утро, Лариса едва не сошла с ума от беспокойства. Да! Вы же, наверное, еще не знаете о несчастье. Борис умер.

Я ожидала более выраженной реакции. Выражение лица моего собеседника почти не изменилось. Впрочем, может быть, моя новость не сразу дошла до его сознания.

— Умер? От чего? Вы вызвали врача?

— Пропажа обоих сотовых телефонов лишила нас этой возможности. Не вы ли, часом, их украли?

— Да вы в своем уме?

— Вы не залезали ночью в номер Георгия, не брали его радиотелефон?

— С какой стати?

Диалог, состоявший преимущественно из вопросов, начал меня утомлять.

— Вам виднее. Если, конечно, это ваших рук дело. Если же нет, то все выглядит очень скверно. Похититель телефонов не пожелал явиться с повинной, мы не смогли вовремя вызвать помощь, и это стоило Борису жизни. Даже если поначалу вор действовал без злого умысла, теперь он стал убийцей. Но не исключено, что убийство планировалось с самого начала. Тогда Борис скончался не от аппендицита и не от пищевого отравления. Итак, телефонов вы не крали?

— Нет.

— Прискорбно. А где вы, собственно, пропадали всю первую половину дня?

Лева злобно сверкнул глазами.

— Это допрос, гражданин следователь?

— Нет, естественное любопытство. Помнится, погода утром была не самой подходящей для прогулок.

— Я ушел рано, когда дождь еще не начался. Хотел погулять в лесу и заблудился. Промок и замерз, как собака.

С этими словами Лева резко нагнулся, чтобы поднять с полу рубашку, и я впервые обратила внимание на его тело.