Однажды мне послышался шелест — как будто в пол ткнулось что-то вроде бумажного самолетика. В другой раз я услышал треск, точно кто-то расстегивал молнию, но длился он лишь долю секунды — слишком мало, чтобы успеть расстегнуть ее по-настоящему. В следующий раз это были два мягких отрывистых хлопка, словно внутри начали скатывать ковер. Я прижался ухом к двери, затаил дыхание и весь обратился в слух, но больше ничего не происходило.

— Что ты тут делаешь?

Я аж подпрыгнул. Сердце и впрямь заколотилось где-то в пятках.

— Ой! Просто смотрю, не вернулся ли Чарльз. Он так и не появился после каникул.

Передо мной стоял Дик Феллоуз. Ишь ты, подкрался незаметно. Интересно, долго ли он стоял и следил, как я прислушиваюсь к звукам за дверью.

— Да, не показывался. Мы с этим разберемся.

Как только сердцебиение пришло в норму, я немедленно задумался: а что тут нужно самому Феллоузу? Раньше за ним не водилось привычки внезапно забредать в общагу. По сути, делать-то ему здесь нечего. И он никогда не шатается просто так, без определенной цели. Феллоуз смотрел на меня в упор: дожидался то ли ответа, то ли моего исчезновения.

— Пойду-ка я к себе, — тупо сказал я.

— Да, лучше бы тебе уйти.

С пылающим лицом я вернулся в свою комнату, но дверь оставил приоткрытой. Хотелось знать, что предпримет Феллоуз. Отсюда его было не видно, и в голове у меня засела дурацкая мысль: должно быть, он так и стоит у двери. К примеру, ждет, что я вернусь, чтобы проверить, там ли он. А может, он сам собирался проникнуть в комнату Фрейзера, но не посмел сделать это при мне. Казалось, мы с ним играем в «кто кого пересидит». Промучившись так минут двадцать, я не выдержал, прихватил несколько монеток и вышел; в случае чего я собирался сказать, что иду в фойе, к таксофону, чтобы позвонить Мэнди.

Я прошел по коридору, спустился вниз, но Феллоуза и след простыл.

Так или иначе, я все равно позвонил Мэнди и отправился к ней. Мы уже шесть часов кряду не трахались, и мне не терпелось оказаться в ней снова. Только засунув язык ей в рот, а член в ее киску, я чувствовал, что окружающий мир в полном порядке. А если и не в порядке, то, по крайней мере, я хорошо от него спрятался.

Когда я пришел, Мэнди только что вышла из ванной. Она вскрикнула, когда я сорвал с нее полотенце и бросил ее на кровать. Я засунул язык в ее киску, а она, обеими руками схватив меня за волосы, притянула мою голову к себе, чтобы язык вошел поглубже… и тут у меня пропала эрекция. Ни с того ни с сего. Обмяк, и все тут.

— Что-то не так? — спросила она, все еще прижимая к себе мою голову.

— Да нет. Просто… Фиг его знает.

— Я люблю тебя, Уильям. Ложись рядом.

— У нас ведь все серьезно? По-настоящему?

— Конечно по-настоящему! Что еще за вопросы? Давай, лезь под одеяло.

Мы лежали на кровати, крепко обнявшись. За окном сгущались сумерки, затем вспыхнули янтарным огнем фонари. Вскоре под ними закружились хлопья снега.

— Снег идет, — сказала Мэнди.

Но я почти не слушал. Я мучительно размышлял над тем, как Дик Феллоуз, застав меня под дверью Фрейзера, ответил на слова о том, что я пойду к себе: «Да, лучше бы тебе уйти».

Что он хотел этим сказать?

ГЛАВА 21

Под конец семестра Фрейзер все-таки вернулся в колледж, но я старался держаться от него подальше. Начать с того, что смердел он еще хуже, чем раньше, — я в жизни не встречал ничего подобного.