|
И лишь покачал головой, когда Савич подвинулся ближе к Мэрилин. – Моя миссия выполнена. Она под гипнозом. Вы знаете, что делать. Савич кивнул. – Мэрилин, что вы испытываете к Тамми? Она долги молчала, наморщив лоб. Наконец покачала головой и медленно выговорила: – Думаю, я люблю ее, как полагается любить кузину. Но она пугает меня. Я никогда не знаю, что у нее на уме. По моему, если ей это стукнет в голову, она прирежет меня, умоется моей кровью и будет смеяться. – Да, знаю. – Она обязательно вас убьет. – Во всяком случае, попытается. Как, по вашему, она ¦ связывается с Вурдалаками? Савич не обращал внимания на Хикса, не имевшего никакого представления о Вурдалаках. Видя, что она не собирается ответить, он повторил вопрос. – Итак, Мэрилин? – Я думала об этом, мистер Савич. И точно знаю, что они были там, когда она убила того мальчика. Может, судя по тому, что говорила Тамми, она просто думает о них или мысленно зовет и они приходят? А может, они повсюду следуют за ней и она только говорит, что они приходят по зову. Хочет показать свое могущество. А вы знаете, что это такое – Вурдалаки? – Нет, разумеется. И вы тоже не знаете, верно? Мэрилин покачала головой. Она сидела в удобном кресле: голова откинута на спинку, глаза закрыты. Она до сих пор оставалась в комплексе зданий академии ФБР, под охраной двух агентов женщин. Правда, вымыла голову, и сотрудницы ФБР дали ей чистую юбку и свитер. Даже под гипнозом она выглядела бледной и испуганной. Пальцы постоянно дергались, теребили ткань юбки. Что же с ней будет? Ни родных, ни семьи, ни образования. Только Тамми, которая держала ее в смертельном страхе. Хоть бы ФБР поскорее нашло ее и освободило Мэрилин. – Кстати, Тамми раньше бывала на Карибском море? – Да. Вместе с Томми ездила на Багамы года два назад. Весной. – И они брали Вурдалаков с собой? Мэрилин нахмурилась и качнула головой. – Не знаете, они никого там не убили? – Я спрашивала Томми, а он все смеялся и смеялся. Это было как раз до того, как он меня обрюхатил. Савич мысленно велел себе узнать, не случилось ли в тех местах особенно зверских нераскрытых убийств. – Тамми говорила о каких то других островах, кроме Багам? – Вроде нет. – Думайте, Мэрилин. Расслабьтесь, успокойтесь и думайте. Вспоминайте каждую вашу встречу с Тамми. Последовало долгое молчание. – Однажды она обронила… – ответила наконец Мэрилин, – как раз был Хэллоуин, и она оделась вампиром… что хочет отправиться на Барбадос и нагнать страху на тамошних детишек. А потом засмеялась. Я никогда не любила этот ее проклятый смех, мистер Савич. Такой же, как у Томми после Багам. – Она когда нибудь рассказывала, что делают Вурдалаки с этими несчастными детьми? – Однажды, когда она была Тимми, то обмолвилась, будто просто пожирают их живьем. – Но не целиком же! Может, просто отрывают руку или ногу? – О, мистер Савич, такое они делали, когда были сыты и просто хотели полакомиться. Но Томми и Тамми никогда со мной не делились. Савичу стало тошно. Иисусе, неужели она в самом деле серьезно? Неужели хочет сказать, что маленькие дети исчезали потому, что Таттлы их пожирали? Значит, они каннибалы? Он бессознательно поежился от резкого холода, пронизавшего тело, и взглянул на доктора Хикса. Тот был красен как рак и, казалось, вот вот свалится в обморок. Савич легонько коснулся руки Мэрилин. – Спасибо, вы мне очень помогли. Скажите, если бы вы могли выбирать, что сделали бы со своей жизнью? – Я хотела бы быть краснодеревщиком, – не колеблясь, объявила она. |
