Лизбет оживилась.

— И это называется «темпераментная»? — Позабыв о хороших манерах, девушка презрительно фыркнула и принялась еще сильнее обмахиваться веером. — Скорее уж грубая и невоспитанная.

— Да брось ты, Лизбет. Не суди ее слишком строго. Конечно, она выросла совсем не в таких условиях, как мы, но согласись — бедняжка очень старается. А что касается того случая с Джулиусом, сама знаешь — он здорово перебрал. Все могут это подтвердить, так же как и то, что, пьяный, он становится просто невыносим. Наверное, вел себя по-свински, и ей не оставалось ничего другого, кроме как бросить его в розовый куст.

Вспомнив, как нелепо выглядел Джулиус, Барли не смог не рассмеяться.

В сердцах Лизбет швырнула веер на пол.

— Ну хватит! Я не позволю тебе смеяться над братом. Так же как и защищать Рейвен. С тех пор как она здесь появилась, чтобы заграбастать нажитое Недом богатство, наша жизнь превратилась в сплошные мучения. Она выгнала Джулиуса — он просто не смог ее больше терпеть. И я сама уже начинаю задумываться, надолго ли меня здесь хватит.

Барли молча потягивал лимонад, понимая, что когда Лизбет рассержена, с ней лучше не спорить. Он оставил без внимания и ее в отчаянии брошенную последнюю фразу. Без того ясно, что ей остается лишь выйти замуж и уехать. Поскольку открыто ухаживал за Лизбет только он, после окончания траура девушка, естественно, будет ждать от него предложения. Однако на этот счет Барли уже начали одолевать сомнения — ее весьма неприятные черты характера все чаще и откровеннее стали бросаться ему в глаза.

— Быть может, я зря мучаюсь, — не столько для него, сколько для себя промолвила Лизбет, — и все мои проблемы скоро разрешатся…

Что-то в ее голосе встревожило Барли.

— О чем ты?

— О том, что, возможно, уехать отсюда придется не мне, а ей.

Юноша снова засмеялся.

— Ну, это вряд ли! Судя по тому, что я слышал, она прекрасно справляется с хозяйством. Отец говорит, что другие плантаторы только удивляются — ей так быстро удалось завоевать уважение надсмотрщиков. К тому же в Хальционе собирают столько хлопка, что, похоже, рабы ее любят и готовы на нее трудиться. Я проезжал по вашим полям. Такое воодушевление я помню только в те времена, когда еще был здоров Нед. — Барли уверенно покачал головой. — Не вижу причин, почему бы ей вздумалось уехать.

Услышав это, Лизбет подскочила на месте.

— Как ты только можешь такое говорить?! Ты ведь знаешь, сколько я от нее натерпелась!.. Думаю, тебе лучше уехать — сейчас же. Не желаю тебя видеть — до тех пор, пока ты на ее стороне.

— Что ты, Лизбет, по-моему, нам вовсе незачем делиться на два лагеря. — Барли хотел было обнять девушку, однако получил от нее звонкую пощечину и вскрикнул от неожиданности.

— Я же сказала — уходи! Немедленно!

Юноша потер вспыхнувшую щеку.

— Хорошо, я уйду. Только не рассчитывай на то, что я вернусь.

— Куда ты денешься — ты ведь собирался жениться на мне, хотя бы из-за приданого. Однако советую тебе изменить поведение.

Барли направился было прочь, но оглянулся и с сожалением посмотрел на Лизбет.

— Боюсь, дорогая, что теперь никакие богатства мира не заставят меня связать с тобой оставшуюся жизнь.

Она подбежала к краю террасы и крикнула вслед Барли, который уже подходил к привязанной к столбу лошади:

— Не смей со мной так разговаривать! И не вздумай показываться в Хальционе, Барли Тремейн! Ты не джентльмен, и я постараюсь, чтобы это стало известно твоим родителям.

Барли даже не повернул головы.