Сердце в груди забилось, будто он увидал привидение. Рино икнул и, размахивая руками, повалился спиной на колонну, словно оглушенный ударом в лоб. Ноги его не держали.

"Ирина!.. Не может быть. Что она здесь делает? Она с ума сошла. Я же ей сказал, что, если только сунется к нам, я ее прикончу"

И все же это была она. Тот же рост. Те же волосы. Та же походка.

Он не верил своим глазам. Ни разу за эти двенадцать лет ему не пришла в голову мысль, что они могут снова увидеться.

Однажды утром он проснулся с похмелья. Кристиано плакал в кроватке. Ирины не было. И вещей ее тоже не было. Она ушла.

"И зачем она сейчас сюда явилась? Хочет забрать Кристиано. Иначе какого черта?"

Комок подкатил к горлу. Набычившись, он стал пробираться сквозь толпу, не теряя из вида светлую шевелюру на другом конце зала и расталкивая локтями танцующих. Она была уже близко. Он видел ее длинные волосы и острые плечи. Точно она. Ни капельки не постарела.

Оставалось только схватить ее за руку и шепнуть на ухо: "Сюрприз! Я тебя застукал" И вытащить ее на улицу. Она была в нескольких метрах.

Сердце бешено забилось. Он протянул руку, в это мгновение Ирина обернулась и...

"Чтоб тебя!"

... это была не она.

Рино посетило странное чувство, похожее на разочарование. Как если бы...

Если бы да кабы.

Это была не она.

Кристиано проснулся на диване. По телику какой-то тип резал ножом банку от кока-колы.

Он встал и подошел к окну. Фургона не было.

"Свалил"

Кристиано помочился в мойку на кухне. Потом открыл кран и напился воды. Вернулся в гостиную, сел перед телевизором и стал искать что-нибудь, переключая шваброй каналы. На одном из местных каналов Антонелла, бледная девица с рыжими волосами и наколотым на плече орлом, раздевалась, жеманно болтая по телефону. На то, чтобы решиться и расстегнуть лифчик, у нее ушло не меньше десяти минут. С такими скоростями трусики она снимет утром. И потом, за всеми этими цифрами и надписями хрена с два чего увидишь.

Наверное, можно было подрочить.

Он представил, как рыжая входит в комнату. На ней обтягивающая синяя маечка, доходящая ей до пупка, а снизу она совсем голая. На ногах черные остроносые туфли на высоких каблуках. А между ног русая полоска. Она садится на стул, разводит ноги, и просачивающийся из окна луч солнца освещает ее распахнутое, как раковина моллюска, влагалище... И при этом она как ни в чем не бывало спрашивает его об уроках.

В ушах стоял хриплый голос из телевизора: "Ну же, позвони мне... Позвони... ну, что ты там делаешь? Чего ждешь? Позвони... Не робей. Позвони" Фоном шла музыка: сперва Эрос Рамадзотти тянул "Я завяз в тебе...", потом зазвучала грустная-прегрустная песня одного из знаменитых старых авторов, имени которого он не знал, и в ней пелось: "Когда ты здесь, со мной, в этой комнате больше нет стен, есть деревья, есть целый лес, уходящий в небо..."

По радио Кристиано как-то слышал француженку, которая пела эту песню таким нежным и чистым голосом, аж слезы на глаза наворачивались. И пела она ее нормально, будто она у себя дома и поет ее на ночь ребенку. Может, так оно и было. Муж тайком сделал запись и потом сказал, что она должна записать диск, так она и прославилась.

Неизвестно почему, Кристиано эта песня напоминала о маме. Он воображал, как она сидит себе на его кровати с гитарой в руках и поет ему эту песню. Волосы у нее были гладкие и светлые, и она походила на ведущую "Необычной семьи", которая шла по второму каналу.

Он отправился было в "Диско-Бум" за компакт-диском, но, оказавшись перед прилавком, постеснялся спросить продавца, знает ли он такую певицу. Кристиано не знал ни ее имени, ни даже названия песни. И он бы выглядел полным идиотом, если бы стал напевать "Когда ты здесь, со мной..."

Дрочить расхотелось.