"Папа трахает очередную шлю..." Не успел он закончить мысль, как кто-то с криками влетел к нему в комнату.

Кристиано тоже закричал и включил свет.

Голая девица в испуге билась об стены, как нечаянно залетевшая в окно ласточка.

Следом за ней в комнату ввалился Рино, тоже голый. В одной руке он держал одежду и сумку девицы, в другой — ее остроносые черные сапоги. Глаза его злобно сузились, челюсть дрожала от ярости.

"Сейчас он ее прибьет", — подумал Кристиано и вжал голову в плечи.

Но Рино лишь швырнул ей в лицо одежду:

— Мотай отсюда, тварь.

Девушка собрала вещи и хотела ретироваться, но боялась проходить мимо Рино.

Потом она все же решилась. Зажав одежду в руках, она бросилась к двери и получила от Рино коленом под зад. Запнувшись, она растянулась в коридоре. Кристиано слышал, как она торопливо сбегала по лестнице и как хлопнула входная дверь.

Отец подошел к окну:

— Так-то вот. Больше нос сюда не сунет.

Кристиано забрался под одеяло:

— Что случилось?

Рино подошел к кровати:

— Ничего. Просто шлюха. Спи. Спокойной ночи. — И ушел к себе в комнату.

Суббота

По субботам уроков не было, так что спать можно было допоздна.

Когда Кристиано Дзена высунул голову из-под одеяла, часы показывали полдвенадцатого.

К часу должен был прийти Трекка. Только-только время умыться и позавтракать.

Кристиано проснулся голодным как волк. Он, наверное, проглотил бы с костями целого цыпленка. При одной мысли об этом в животе громко забурчало.

Но придется довольствоваться хлебом с джемом.

Он протер глаза и, позевывая, выглянул в окно. При мысли о незадачливой девице, вылетевшей ночью из дома голышом с пунцовым задом, он рассмеялся.

После обеда неплохо было бы отправиться в мотосалон поглазеть на мотоциклы. Можно попросить Четыресыра свозить его туда.

Он оделся и спустился вниз. Телевизор был включен на канале MTV.

Рино был уже на кухне, готовый к визиту социального работника. Каждый раз при виде отца, разодетого как на свадьбу, Кристиано разбирал смех. Отец походил на манекен. Голубая рубашка. Галстук. Синие брюки. Кожаные туфли на шнурках.

— Глянь-ка туда! — Отец кивнул в сторону крапчатой кухонной полки.

На ней лежал развернутый лист вощеной бумаги с тонко нарезанной мортаделлой , а рядом, на тарелке, аппетитный шмат свежего сыра страккино и батон. В воздухе витал кофейный аромат. А из-за дверцы духовки веяло жаром.

Горячий сэндвич с мортаделлой и страккино был для Кристиано самым вкусным на свете (следом за ним в рейтинге шли сэндвичи с моццареллой и ветчиной). Что могло быть прекраснее, чем умять такой сэндвич поутру, прихлебывая свежесваренный кофе с молоком.

С чего бы это? Вроде сегодня не Рождество и не день рождения.

— Я рано проснулся и сходил купить кой-чего. Садись есть.

Кристиано не заставил себя просить дважды. Они молча жевали, смакуя каждый кусочек. Рино на всякий случай держал свой сэндвич подальше от рубашки.

Беппе Трекка ехал за рулем своей "пумы" по улицам Варрано, слушая сидюк с голосами дельфинов на фоне фортепьянной музыки. Он купил его со скидкой в кафе на заправке, прочтя на обложке компакт-диска, что эта музыка специально создана для занятий йогой и релаксации после напряженного рабочего дня, однако пронзительные крики этих рыбин ничуть его не расслабляли, особенно после бессонной ночи.

Он выключил приемник, остановился на светофоре и в ожидании зеленого света открыл дипломат. Там лежала бутылка "Баллантайнса" Оглядевшись по сторонам, Трекка отвинтил крышку, глотнул виски и засунул бутылку обратно в чемоданчик.

Загорелся зеленый, Трекка нажал на газ и произнес хорошо поставленным голосом:

— Некоторые люди видят вещи такими, какие они есть, и спрашивают: "Почему?" Я мечтаю о том, чего никогда не было, и спрашиваю: "Почему бы и нет?"

Эта фраза Джорджа Бернарда Шоу, отысканная им в "Большой книге афоризмов", идеально подходила для того, чтобы открыть "круглый стол" на тему "Молодежь как двигатель изменений в обществе", который он должен провести сегодня после обеда среди приходских активистов.