|
– Вы дали им двадцать долларов! – До конца вечера вам придется дать им еще двадцать как минимум, – с улыбкой преду-предила его Сара. – Дороговато, но ведь дело того стоило? Вы видели ее лицо? – Видел, – буркнул Саймон. Затем он посмотрел на Сару долгим и внимательным взгля-дом. – Спасибо. – Не за что. Не забывайте, я ваша должница. – Вы уже сторицей отплатили мне. – Нет. – Не забывайте, что вечер только начинается, а Кайла, как вы успели заметить, весьма своеобразный ребенок. – Гормоны. Кроме того, она уже не ребенок. – Да, не стоит недооценивать влияние гормонов... Своевременное замечание, подумала Сара, поскольку ее гормоны вели себя крайне актив-но. Их необходимо усмирить, а для этого стоит себе напомнить, что он, во-первых, пусть и не непосредственный, но ее босс, а во-вторых... Он просто ей не по зубам. Сара решила считать этот вечер чем-то вроде практики, забыв, что отвергла кандидатуру Саймона Нортропа в качестве подопытного кролика. Осталось взять себя в руки, остыть и дож-даться, пока прекратится покалывание во всем теле. Ей казалось, что это ее гормоны прыгают по телу, отчего кожу покалывает то тут, то там. Ощущение было приятным, навевающим мысли о прикосновениях, ласке, поцелуях с последующим «к тебе или ко мне?»... а потом тщетное ожидание звонка и едва заметный кивок в коридоре... Нет. Она больше не хотела отношений, заведомо односторонних, без надежды на взаим-ность. Она не зря занесла это в список требований. Пока же, чтобы остудить разыгравшиеся гормоны, он решила выпить холодной воды. – Вам наверняка любопытно? – донесся до нее голос Саймона. Он смотрел на нее при-стально и чуть насмешливо. – Да нет... Ну ладно, да. Конечно, да. Просто я слишком хорошо воспитана, чтобы спро-сить. Саймон улыбнулся. Улыбка была мимолетной, но задела самые потайные струны ее серд-ца, а это куда опаснее, чем скачущие гормоны. Видеть сильного и красивого мужчину уязвимым – это как-то слишком... интимно. – Джоанна была моей девушкой, когда я учился в колледже. Сара подумала, что не хочет знать, что произошло дальше. – Я привез ее домой на Рождество, чтобы познакомить с родителями. Нет, она действительно не хочет слушать дальше! Саймон глубоко вздохнул. – Вы не должны... – не удержалась Сара, видя, как непросто дается ему этот рассказ. – Мой отец влюбился в нее с первого взгляда, и это разрушило их брак с матерью. Когда Джоанна забеременела, мать с отцом развелись, и отец женился на Джоанне. Я больше не видел их до самой его смерти. Нет, мужчины не умеют рассказывать подобные истории! Если бы такое предательство случилось в ее жизни, ей бы потребовался час как минимум, чтобы только рассказать, а потом еще целый вечер, чтобы проанализировать свои чувства и выработать план мести. Было бы мно-го слез, шоколада и алкоголя. Как истинный мужчина, Саймон носил свою боль в себе. А это плохо. Женщинам намного легче в этом отношении. – Я увидел отца уже на смертном одре. Он попросил меня позаботиться о Джоанне и Кай-ле. Я решил, что Джоанне придется заботиться о себе самой, а вот перед Кайлой чувствую себя виноватым. Она моя сестра. Я же никогда не думал о ней как о сестре. Она была просто ребен-ком Джоанны. Так или иначе, после смерти отца они переехали в Хьюстон. Джоанна решила закончить образование, рассчитывая, что я помогу ей с Кайлой. Сара старалась не осуждать Джоанну, но не могла. – Кайла порой бывает невыносима. Она дерзит матери, и Джоанна не может с ней спра-виться. Она то заискивает перед ней, то на все машет рукой. Вы и сами заметили, как девочка избалована. У меня больше нет ни братьев, ни сестер, ни тем более собственных детей. Последняя фраза очень понравилась Саре. |
