Ярославу тридцать один, а у него уже своя собственная фирма. Заправки строит. А что — дело нужное, дело важное, без заправок в нынешнее время никуда. Правда, постоянно в разъездах, дома не сидит, но это понятно — заправки-то большей частью не в городе, а вдоль трасс. Это сейчас Огарёв-старший чудом застал Огарёва-младшего на объекте в пригороде. И Михаил Константинович направился к зданию.

Сквозь приоткрытую дверь слышались голоса. Сильнее всего слышно было голос его собственного сына. Хорошо, что Наташа не слышит, как ее мальчик умеет выражаться. Это врожденной грамотности у него нет. А врожденное умение материться — имеется.

Дверь распахнулась и, щурясь на солнце, на пороге появился Ярослав — всклокоченный и красный. Увидев отца, он остановился, словно налетев на невидимую стену.

— О, батя…

Тряхнул головой и быстрым шагом направился к отцу. По привычке протянул руку как для делового рукопожатия, потом рассмеялся. И шагнул в отцовы объятья.

— На кого серчаешь? — отец кивнул в сторону здания, из которого вышел сын.

— Да на работничков своих, на кого же еще, — поморщился Ярослав. — Уж и не знаю, что хуже — трудолюбивые как муравьи гости из Средней Азии, которые фазу и ноль путают, или наши, которые про все фазу знают, но делают все только из-под палки.

— Это задачка, — согласно кивнул Михаил Константинович. — Лучше всего, наверное, китайцы.

— Но лучше без них, — хохотнул Огарев-младший и заснул телефон, который держал в руке, в карман куртки. — А ты какими судьбами тут, отче?

— Да так, проезжал мимо, решил заскочить.

— Да? — сын недоверчиво оглядел невзрачные домки частного сектора и виднеющиеся неподалеку трубы ТЭЦ. — Завод же вроде в противоположной стороне?

— Ну так… вот… — Михаил Константинович замялся.

— Ясно, — выдохнул Огарёв-младший. — Мама прислала для перевоспитания непутёвого сына

— Совсем не для перевоспитания! — не согласился Огарев-старший. — Толку тебя воспитывать, поздно уже. А поговорить — надо, — добавил твердо.

— Вы часом разводиться не собрались? — подозрительно уставился на отца сын.

— Тьфу на тебя! — вытаращился на сына Михаил Константинович. — Тебе напомнить, сколько нам лет? Какой к чертям собачим развод?!

— Да мода такая пошла… — буркнул Ярослав. — Ну я рад, если не так. Где говорить будем?

— Думал, ты меня в гости пригласишь.

— Это можно, — обрадовался Ярослав. А потом замер, не дойдя пару метров до машины. — А может, нам пивка дерябнуть, а, Михаил Константинович?

— Это можно, — синхронно ответил Огарёв-старший. — Поддерживаю. Но только по чуть-чуть, ты же помнишь, что мне много нельзя.

— Так кто про много говорит? — Ярослав открыл дверь машины. — По паре бокалов. Я же помню, что ты единственный в своем роде непьющий металлург.

И под дружных смех мужчин Огарёвых белый джип тронулся с места.

***

— Ты прости меня, Славка, если чего не так… — Огарев старший пригубил второй бокал и блаженно зажмурил глаза. Спиртное оказывало на него очень сильное действие, именно поэтому Михаил Огарёв почти не пил. Плюс еще и язва. Но пару бокалов он себе твердо разрешил, и если первый ушел как в песок, то со вторым он решил растянуть удовольствие.