Свернув, тотчас остановилась и нахмурилась.

Но вовсе не яркие сталактиты озадачили её, они-то совершенно ни при чём. Источником мрачности послужил листок бумаги, прилепленный на стенку на уровне груди человека.

На вырванной из блокнота страничке не слишком аккуратные прописные буквы смотрелись и вовсе неразборчиво, однако Рута сумела-таки прочесть написанное.

«Год за годом девочка тянет руку и не подозревает, что никогда не сможет дотянуться…»

Особенно её поразило заботливо, отчётливыми жирными пятнышками, проставленное троеточие в конце небрежно набросанного предложения.

– Кровь густая. Даже внешний вид свидетельствует, что она заражена и в ней присутствуют дополнительные фракции. Невооружённым глазом распознаются чёрные крапинки.

Сделав пару шагов, Фершал оказался рядом с большущим микроскопом, приготовил маленькую стеклянную ванночку и слил в неё содержимое шприца.

– Поразительно! – через минуту воскликнул он. – В крови вольготно живут инородные вкрапления, и при этом организм пациента не разрушается, и даже не ограничена функциональность ни одной системы организма!

Переведя дух, Фершал унял возбудившееся дыхание и возобновил исследования.

Через какое-то время продолжилась и надиктовка:

– Я провёл опыт, нагрел образец крови. Когда температура достигла неприемлемого для природы человека уровня, клетки чёрного рака, назовём их так, начали делиться. Когда температура достигла уровня существенно выше кипения воды, клетки начали делиться быстрее. Их стало так много, что они полностью нафаршировали кровь. В процессе теста большинство чёрных клеток погибло, но кровь даже не нагрелась! В данных условиях я не могу создать действительно огромные температуры, но подозреваю, что несколько сотен градусов по Цельсию – не предел! Они следуют некоему алгоритму действий, подобно наноботам, и обладают невероятными свойствами.

Фершал аккуратно вырезал кусочек кожи и пару волокон мышц с правой кисти пациента. Пока он укладывал под микроскоп образец ткани, место выреза почернело. Но после того, как чёрное пятнышко рассосалось, на месте выреза вместо шрамика появилась неповреждённая кожа.

– Поразительная регенерация! – восторженно воскликнул старик и, вспомнив про рекордер, кашлянул и уже ровным голосом продолжил: – У пациента обнаружена способность к феноменальной регенерации. Исходя из наблюдаемого мною процесса, рискну предположить, что способность к восстановлению напрямую связана с наличием в организме носителей чёрного рака.

Затем Фершал смотрел в микроскоп не отрываясь. Минут десять, не меньше. Осмысленного ничего не говорил, только звуки издавал – нечленораздельные, но явно восторженные.

– Чёрные клетки везде! – наконец громко сообщил он рекордеру. – В коже, в органах, в соединительной ткани… Везде!

После столь пафосного заявления старик недолго думая взял, да и вылил на образец тканей содержимое баночки из особого стекла, наполненной кислотой.

Агрессивная жидкость проела предметный столик, крышку стола, на котором стоял микроскоп, и, закапав на пол, принялась разъедать его. Но Фершал этого не заметил. Он наблюдал за образцом.

Бывшая частичка Крайта ожидаемо покрылась чем-то вроде корки, на которой ни малейшей капли кислоты не задержалось. Через некоторое время корка исчезла, а под ней… всё те же ткани. Целые и невредимые.

– Чёрный рак защищает его! Уму непостижимо! – Фершал резко взмахнул руками. – Пациент использует это заражение себе во благо! Чёрные клетки продолжают размножаться в его организме, но не убивают, а наоборот, защищают от губительных воздействий внешней среды!

Именно в этот момент Фершал понял, что оказался втянут в события с куда более далекоидущими последствиями, чем казалось.