|
И, сжав кулаки, вытянулся и умер. На этом участке борьба окончилась поражением шотландцев. Остатки гордонцев стали поспешно отступать. Буры, гуманность которых, проявленная во время этой войны, завоевала им всеобщую симпатию, поспешили оказать помощь раненым. Сорви-голова влил Патрику в рот несколько капель спирта. Шотландец вздрогнул, открыл глаза, узнал своего противника и, прочитав у него в глазах бесконечное сострадание, схватил его за руку и тихим, как дыхание, голосом произнес: - Что с отцом? - Пойду узнать... Сейчас вернусь. Сорви-голова побежал к месту сражения и, найдя полковника среди груды тел, заметил, что тот еще дышит. Он поручил его санитарам, а сам уже собирался вернуться к Патрику, чтобы сообщить ему, что отец его жив и надежда на его выздоровление еще не потеряна, когда раздавшееся поблизости рыдание заставило его оглянуться. Он увидел Поля, который, стоя на коленях возле тела волынщика, читал посмертное письмо шотландца к матери. - На, прочти,- сказал Поль, увидев Жана Грандье.- Как это ужасно!.. И Сорви-голова, взяв из его рук письмо, прерывающимся от волнения голосом прочитал: "Под Ледисмитом, 23 ноября 1899 г. Милая мамочка, сегодня не ваша очередь, сегодня я должен бы писать отцу. Но я не могу не писать вам, потому что какое-то предчувствие говорит мне, что это последнее мое письмо. Не понимаю, что со мной происходит; я здоров и чувствую себя превосходно. Но прошлой ночью я видел страшный сон... Мне кажется, что завтра буду убит. Так тяжело на душе, и сердце ноет... Только что я выходил из палатки - стоит чудная ночь. Я глядел на синее ясное небо, на яркую звезду над моей головой и подумал, милая мама, что она смотрит сейчас и на вас, и мне захотелось тоже взглянуть на вас... Если бы вы только знали, что здесь творится!.. На днях возле меня в окопе упал один солдат моей роты. Он не умер сразу; осколок снаряда попал ему в живот. О, как страшно было смотреть на него!.. Он рыдал, умоляя врача прикончить его, чтобы избавить от страданий, и даже сам доктор не мог удержаться, чтобы не сказать: "Воистину проклятая штука война!" И знаете, дорогая мама, мне очень не хотелось бы умереть такой смертью. Я думаю, вам было бы очень больно, если бы вы узнали об этом. Я хотел бы умереть побыстрее, чтобы не слишком долго страдать. Но будьте покойны: что бы ни случилось, я честно исполню свой долг до конца. И хотя мне очень жаль покинуть вас, я все же счастлив, что отдал свою жизнь за нашу королеву и Великобританию. Прощайте же, милая мама, крепко вас целую. Джемми". - И это я убил его! - дрожащим от слез голосом сказал юный бур. - Как ужасно! Сердце разрывается... И все-таки где-то в глубине души я чувствую, что только исполнял свой долг. - Верно, Поль, и ты выполнил его с честью, - ответил Сорви-голова, указав рукою на отступавшие по всей линии английские войска. Королевская армия разбита. |
