Ты должен показывать, что ты построил, и все объяснять.

– Хорошо, – согласился он. – Но ты не будешь пытаться исправить сделанное мной.

– Я даже думать об этом не буду. Ведь я нарушу наш Договор.

– А ты не очень хороша в сексе, – сказал Дун.

– Ты тоже, – рассмеялась она. – Да и какого черта?

Кому какое дело?

***

Мать вернулась всего за полчаса до своего церемониального появления на Дне Пробуждения Матери, вечеринке, которую устраивало высшее общество Капитолия. Наб рвал и метал.

– Вы только подумайте, сколько беспокойств вы нам причинили!

Она посмотрела на него искоса и нахмурилась:

– Я провела день в хорошей компании. А вы?

Наб бросил взгляд на Дента:

– Боюсь, что не очень.

Дент нервно захихикал.

– Какого черта, парень? – зарычала на него Мать. – Ты что, вообще не умеешь сердиться? Господи, какая скука, когда все вокруг скачут на задних лапках! Ну, вечеринка уже началась? Где мой нынешний наряд?

Принесли платье, и семь женщин помогли ей одеться.

Она с изумлением посмотрела на открытую грудь:

– Что, сейчас такая мода?

Наб покачал головой:

– Скажем так, оно чуть более скромное, чем сейчас принято. Мне показалось, что сегодня вам захочется надеть что‑нибудь вроде этого…

– Мне? Скромное? – Она расхохоталась. – О, это лучшее пробуждение из тех, что я помню. Лучшее за долгие‑долгие годы, Наб. Ты можешь остаться, но мальчишку уволь.

Найди себе помощника посмышленее. Этот парень – задница. Да, и пришли мне лорда‑канцлера.

Вошел канцлер, кланяясь как заведенный и бормоча извинения за неудачные отчеты некоторых министерств.

– Все пытались лгать мне, – сказала она. – Вот и увольте всех до единого. Хотя нет, министра колонизации оставьте. И его помощника. Эти двое произвели на меня впечатление. Их не трогайте. А что касается непосредственно вас, чтобы больше в отчете врак не было. Понятно? Если уж приходится лгать, так делайте это убедительно. А этим россказням даже пятилетний мальчишка не поверил бы.

– Я никогда не осмелюсь лгать вам, Мать.

– Я прекрасно понимаю, что Императрица я всего лишь номинально. Поэтому, мальчик мой, не надо меня опекать.

Лучше проконтролируйте, чтобы отчетов о плохой работе министерств было поменьше. Понятно?

– Все понял.

– А этот помощник министра колонизации, он умный парень. Я хочу, чтобы в следующий раз, когда я проснусь, он был готов к новой встрече со мной. И не вздумайте лишить его работы. Я, конечно, слишком к нему добра, но он мил.

Канцлер кивнул.

– А теперь возьмите меня под руку. Черт с ним, с расписанием. Мы отправляемся на вечеринку.

Наб проводил ее взглядом.

– Я что, действительно уволен? – уточнил Дент.

– Да, юноша. Я же предупреждал тебя. Будь естественным. Жаль. Из тебя мог выйти толк.

– Но что мне теперь делать?

Наб пожал плечами.

– Уволенным самой Матерью работа всегда найдется.

Не беспокойся.

– Я хочу убить ее.

– Почему? Она оказала тебе большую услугу. Теперь тебе не придется смотреть каждый раз, как она из себя корчит невесть что. Сука. Жаль, что она десять лет не Спит.

– Так вы действительно ее ненавидите? – удивился Дент.

– Ненавижу? Думаю, да. – И Наб отвернулся. – Убирайся, Дент. Если она снова увидит тебя здесь, то и меня уволит.

Дент ушел, а Наб подошел к спискам и выбрал еще одного дурака, который обязательно раздразнит Мать.