– Как и я, – отозвался Алеонт. – Покажи мне умертвие в свите короля Диармайда! Где он?!

«Печать подчинения мертвого духа довольно проста. Смотри» – подсобил Умбратис. Внутренним взором, почти воображением, Алеонт узрел круг с несколькими прямыми линиями, сплетенными в нехитрый узор. Поразился их простоте и постарался повторить перед собой. Умбратис притих и легким шепотом подсказал нужное слово заклинания.

Алеонт, зажмурив глаза, наконец, узрел облик того, кого искал.

– О о о, они настолько близки? – потрясенно выдохнул Алеонт, наблюдая за Диармайдом глазами умертвия. – О! Галлор будет моим, я клянусь! Галлор будет моим! Даэрдин станет страной магов! Вот увидишь, Умбратис! И я стану самым могущественным из них! Я уже освоил Дом Владык! Я обрел силу заклинателя душ, и дай мне месяц, я стану велик в ней! Я уже теократ! Я теократ! Теократ, понимаешь?! Я мог бы стать Темным архонтом, если бы жил в Ас Хаггарде! А потом… О, Умбратис! – Алеонт вскинулся, вставая. – Потом я подчиню других демонов, отниму у магов! И мы с тобой поглотим их тоже!

«Но всех в себе не удержишь»

– Мы поглотим сколько возможно! А потом найдем тех, кто достоин меня и нашей силы! И они встанут подле меня! Подле нас! И вся Аэрида покорится мне!

Умбратис лишь рокотал – громко, фырча, как огромный кот.

«Лео, Лео, Лео, – с наслаждением тянул демон. – Как же чертовски ты все таки жаден! До силы. До власти. До единоличного владения».

– Но ведь ты поэтому меня и выбрал! – возликовал Алеонт. Сегодня он увидел прямой путь к величию, против которого ни один король, и уже тем более ни один Страж Вечного никогда не сможет ничего противопоставить. Сегодня воистину состоялся его триумф. Осталось только отомстить поганым стражам – всем до единого, начиная с Тайерара! – и стать королем в новой цветущей стране чародеев!

«Правда» – все так же рокоча, одобрительно усмехнулся демон.

Наличие трупов с опознавательным знаком Кладбищенских Псов, как и наличие нескольких уцелевших представителей развалившейся гильдии, сыграло Лаессаю на руку. У выживших обнаружились тяжелые следы магического вмешательства. Местные колдуны предполагали, что дело в каком нибудь запрещенном Доме Иллюзий. Снять подчиняющие чары удалось только с двух наемников, и никто из них не мог вспомнить последние несколько лет собственной жизни. Мужчины впадали в ярость, в истерику, в отчаяние, и Лаессай счел за лучшее оставить их в лазарете на попечение духовных целителей. Пусть они принимают решение: пытаться спасти или прекратить муки.

С Тальвадой второй принц – а ныне король – встретился за обедом следующего дня.

Победителей не судят. Лаессай был победителем, и у него отыскалось несколько обвиняемых, чтобы спустить собак. Так что молодой государь вполне мог даровать Тальваде амнистию, настаивая, что командор подверглась грандиозному обману. В первый же день у руля он также пообещал заняться выяснением личин подлинных виновников случившегося разбоя. Ведь погибли его горячо любимые отец и брат! Но – это все чуть позже, заверил Лаессай. Сначала надо укрепиться, чтобы злосчастный руль не выхватили и не умыкнули.

Оставалось еще разобраться, почему из всех рук в Ирэтвендиле преступник выбрал именно ее, Тальвады, руки, но, как показалось Лаессаю с первого взгляда, самого командора это вообще не волновало.

Не к добру, оценил король и пригласил женщину за стол, выставив остальных прочь. Они никогда не были друзьями, но многолетняя опала обоих превратила их в негласных союзников.

Разговор начался с очевидного – что намерен делать Лаессай теперь, когда Капкан Хранителя украден. Эльф пожал плечами и заявил:

– Править. Капкан, конечно, был королевской реликвией, но ведь не реликвии делают владык владыками.