Друг работал в личной охране Кожухова, куда в свое время сватали и Влада. А вообще они были – не разлей вода с самого детдома. Служили только порознь, Влад – в морской пехоте, Сашка – на границе. Вместе начинали тренироваться, разом втюрились в Ольгу Нежинцеву, и Влад искренне радовался за друга, когда она отдала тому предпочтение.

Он сел в груженную добычей моторку и помчал домой. Сливались сине‑зеленые кроны, окрашенные солнечной позолотой, нависали над водой скалы. Отдохнув за день в тайге, Влад подумал, что в следующий раз нужно непременно взять с собой крестницу – пятилетнюю Сашкину дочь Женьку.

К мосткам неподалеку от дома Земцовых он причалил, когда солнце уже перевалило на западную сторону. Прытко выскочив из лодки, снял мотор. Обветренный, загоревший до цвета окисшей руды, надышавшийся кислородом, водрузил на плечи тяжелый рюкзак, подхватил весла и зашагал по тропинке.

Во дворе скрипела качелями Женька.

– Привет, Евгения Александровна! – весело крикнул Влад, толкнув ногой калитку. – Папа дома?

Разбежались, кудахча, куры.

– Нету, – подбежала к нему Женька. – Они в Катеринбурх с дядей Толей поехали.

На крыльцо вышла Ольга.

– Влад, за тобой Губарь приезжал, велел срочно с ним связаться!

Влад положил на траву весла, достал связку рыбы из мешка.

– Эх, черт! – вздохнул с сожалением, сразу поняв, что случилось что‑то неординарное и выходной скорее всего накрылся. – Ладно. Приятного вам аппетита. Если к вечеру не вернусь… – он осекся на полуслове, сообразив, что при его ремесле такие разговоры неуместны: не ровен час, можно накаркать. – Ладно, девчата. Отцу и мужу привет!

Он сел за руль своей машины, чиркнул стартером.

– Влад! – подбежала к машине Женька. – Ты меня завтра на моторке покатаешь?

Он взял ее ручку, принялся загибать пальчики:

– Вот это – понедельник, это – вторник, среда, четверг, пятница… Пять?.. А в субботу мы все вместе кататься поедем. И папа, и мама. Будем нельму на костре печь, идет?

Женька кивнула, а Владу вдруг стало стыдно перед ней, потому что вот так он обещал взять ее с собой на водную прогулку уже много раз и обещаний своих не выполнял, а Сашка ходил в последнее время за Кожуховым как приклеенный, не считаясь с выходными и отгулами.

Он надел маленькие солнцезащитные очки, взъерошил выгоревшие волосы на голове крестницы и рванул прочь со двора.

После смерти матери в восемьдесят пятом никого роднее Сашки Земцова, а потом и его семьи, в жизни Влада не нашлось. Была еще сестра где‑то в Москве, но с нею они не ладили и связи в последние годы не поддерживали. В девяносто четвертом она появилась в Краснодольске вместе с мужем – расфуфыренная, высокомерная, два дня ходила по гостям, возвращалась навеселе, а на третий день стала понятна цель ее визита: Лидка потребовала на правах наследницы половину стоимости материного дома. Продавать дом Влад не стал, отдал ей деньги сполна – одолжил у Пантеры. Потом пришлось отрабатывать на боях и рискованном сопровождении левых грузов. Где‑то эта Лидка сейчас? Поди, подраздела своего Витечку, прибрала к рукам его квартиру на Сиреневом – с нее станется!

Проскальзывая между машинами с дерзким, уверенным спокойствием, Влад вспомнил урок знаменитого авторитета Пантеры, который тот преподал ему, впервые заставив сесть за руль: «Ты вот что, Мех, – сказал тогда Пантера, немигающим взглядом уставившись на оробевшего питомца, – когда на тебя замахиваются ножом, нужно не нож выбивать и не бить, а убивать. У‑би‑вать! – понял?.. Только так ты победишь.