Мещанинов пожал плечами:

– Перигей – ближайшая к Земле точка орбиты Луны, – пошутил невесело.

– Вот‑вот! Или искусственного спутника Земли. Обратите внимание на графу «Адреса сторон». У этого «Перигея» адреса нет. Мы проверили авизо – московская посредническая фирма и впрямь перевела на счет в «Техэкспорте» гарантийную сумму и получила первые сто тонн металла.

– Так в чем же криминал, Леонид Григорьевич? – не понял Мещанинов.

– Да никакого криминала, потому что нет договаривающихся сторон! Кожухов застрелился, фирма самоликвидировалась. Так сказать, искусственный спутник Земли сошел с орбиты и улетел в открытый космос. Спрашиваю у главного экономиста Вершкова. «Да, – говорит, – помню, было. А что? Что‑то не так? Они перечислили, мы им на эту сумму поставили металл». А сколько и по какой цене вывезли фактически – поди, проверь!

– Да, спутник в открытом космосе не поймаешь, – нахмурился Мещанинов. – Сочувствую.

– Ошибаетесь. Мы его уже ухватили за хвост. Не стану вас нагружать информацией, к тому же на данном этапе огласка нежелательна для следствия.

Офис «Перигея» сотрудники ГУЭП из бригады Кормухина– Родимича отыскали в Москве, в одном из номеров гостиницы «Заря». Посреди вскрытого в присутствии администрации номера, оплаченного на месяц вперед, стоял картонный ящик с десятью бутылками из‑под шампанского, и больше там не было ничего. Номер был арендован по‑мастерски сработанным подложным документам, но ушлые сыщики к таким зигзагам давно привыкли и ничего другого, собственно, не ожидали.

С помощью работников гостиничного коммутатора были установлены абоненты «Перигея», в числе которых был «Краснодольскцветмет» (служебный и домашний телефон Кожухова), Клайпедский порт, минский отель «Беларусь». Трижды звонили в Мытищи – по номеру, абонированному АТП 1241, и это обстоятельство оказалось в ходе следствия переломным.

В автотранспортной колонне оказалось шесть «КамАЗов», и экспертам‑трассологам не составило большого труда определить тот, номер которого недавно снимали; не удосужились преступники позаботиться и о замене покрышек.

Водитель АТП 1241 Шваченко поначалу утверждал, что незнаком с человеком, уплатившим ему три тысячи долларов за предоставление автомобиля «в аренду» сроком на три дня.

– Не валяй дурака, Шваченко, – поморщился усталый опер из областного УУР. – Времени нет, к тому же вопрос о твоем соучастии остается открытым. Либо ты сам себя вытащишь, либо сам себя закопаешь. Три тысячи баксов – меньше, чем стоит твоя свобода, но значительно больше, чем стрит автомобиль «КамАЗ‑4310». Вряд ли ты дал его незнакомому человеку – он мог бы загнать его хотя бы за три с половиной и остаться в «наваре». Будем запираться или признаваться?

Через час принтер размножил ориентировку на Ботова Юрия Валентиновича, 1968 года рождения, ранее судимого за убийство. В квартире, куда приводил Шваченко Ботов, и где за бутылкой водки состоялась их сделка, проживали ничего не подозревавшие о ее использовании люди, на момент встречи Ботова с водителем находившиеся в отпуске в Болгарии.

…На следующий день в палату для послеоперационных больных одной из клиник Минска вошел следователь Родимич.

– Как дела, Леня? – обратился он к бледному, исхудавшему Шалову, закованному в гипсовый корсет.

Голова Шалова не поворачивалась, исполненные тоски глаза глядели в белый потолок.

– Хорошо, – пошевелил он потрескавшимися губами.

– Врач сказал, есть надежда.