|
Меня бы они не выбрали. Кое‑кому эта его власть встала поперек горла. Они думали, что без них здесь все развалится. Так поначалу и было – город бросили. Но я его подобрал, вложил в него кучу денег, поднял из руин. И когда они увидели, что здесь справляются без них, то пожелали вернуться. Толя им мешал. Копали под него, настраивали против него народ, организовывали подметные письма, присылали комиссии, пугали тюрьмой. Потом убили твоего друга, дали понять: никуда он не денется, не уйдет сам – уберут. Уйти сам он не мог, знал, что за ним много людей, которые на него делают ставку.
– Ушел ведь, – хмыкнул Влад. – Ты не знаешь, что такое «нет выхода», крестник. И не дай Бог тебе об этом узнать. Концы, которые были у него в руках, вели к очень большим чинам. Он их спас – не дал себя арестовать, обрубил эти концы выстрелом. «Совсем как те, на кладбище, поет», – неприязненно подумал Влад. Кожухова он не жалел, тот был где‑то на недосягаемой для него высоте, их пути не пересекались. Он бы отдал десять таких начальников, чьими бы ставленниками они ни были, за одного Сашку Земцова. Кожух избежал конфискации – оставил наворованное детям, которые выучатся за границей и вернутся доворовывать то, что не успел прибрать к рукам их отец. А кто поможет Женьке? И как теперь Ольге жить?.. – Губарь уволил меня с работы, – сказал Влад, переводя тему. – И правильно сделал, – кивнул Панич. – Ты ведь давно видел, что служба охраны несостоятельна – разворовывается казенное имущество, гибнут люди, маленькая зарплата заставляет охранников с риском для жизни сопровождать машины с левым металлом. Губарь организовать работу не в состоянии, его уровень не соответствует требованиям. И ты решил посвятить себя спорту. Да? – Не понял, – посмотрел на него Влад. – Это я такое говорил? – Нет, дорогой. Это ты так скажешь. Если спросят. Ты успел «уйти сам». Остальных Мещанинов уволил, ими сейчас следователь Кормухин интересуется. Очень ему хочется знать, кто убил таможенника. – В голосе Панича послышалась ирония. Влад впервые услышал от него об этом. – Я не убивал, – уверенно сказал он. – Конечно! – согласился Панич. – Он сам умер. От побоев, – и засмеялся. – Я не убивал таможенника, – упрямо повторил Влад. – И про трупы на дороге мне ничего не известно. – Вот и очень хорошо! Больше от тебя ничего не требуется. «Бабки» свои ты получил?.. – прозвучал явный намек. – Теперь слушай и запоминай. Третьего дня в «Цветмет» прибыл новый директор. Думаю, ненадолго – уедет, как только переведет акционерные денежки на государственный счет. На самом деле за ним стоит не государство, а шайка халявщиков во главе с премьером. Выждали, когда мы наладим дело, а теперь норовят засунуть лапу в чужой карман. Точнее говоря, в мой карман. Сейчас этот Мещанинов убирает людей Кожухова и окружает себя своими. Вместо вас в охране теперь будут менты Коврова, а службу безопасности возглавит некто Лукин, приглашенный Мещаниновым из Москвы. Мне нужно, крестник, чтобы ты попал в окружение нового директора. В ближайшее окружение – желательно, в личную охрану. – Я?! – изумился Влад. – Почему я? – Потому что у тебя есть реальный шанс. Дочь Мещанинова, оказывается, старая твоя знакомая. Неплохо бы восстановить это знакомство, ты парень видный, холостой. И она разведена. – Это ошибка… я не знаю ее! – заверил Влад. – Знаешь, крестник, знаешь. Увидишь – вспомнишь. Говорил он высокомерно, хозяйским тоном человека, который оплачивал услуги и теперь вправе требовать. |
