Хорватов отошел к окну, достал из кармана халата маленький флакончик с каким-то порошком, высыпал немного на руку и жадно втянул в ноздри.

Вскоре он заметно повеселел, глаза его заблестели, на щеках заиграл румянец. Распорядившись подать кофе, он потребовал к нему коньяка, мотивируя это тем, что от чистого кофе у него изжога, потом велел принести еще и шампанского, чтобы выпить за родственную встречу, и совсем уж неожиданно предложил запрячь лошадей в коляску и отправиться к «Яру» слушать цыган.

Не могу сказать, что кутежи с цыганами — мое любимое развлечение в утренние часы. Маруся, похоже, придерживалась того же мнения. Мы предпочли откланяться.

Спускаясь с крыльца особняка своей покойной бабушки, Маруся остановилась и принялась рыться в сумочке, низко склонив голову.

— Ты что-нибудь потеряла, дорогая? — поинтересовалась я, глядя, как моя подруга уже не первый раз перекладывает все содержимое своей сумочки с места на место.

— Что-то подсказывает мне, что да, — многозначительно ответила Маруся, достала платочек и промокнула глаза.

Когда мы вышли на Поварскую, я боковым зрением заметила у ограды особняка Терских какой-то темный силуэт, но не придала этому особого значения — мало ли прохожих гуляет по оживленной улице. На Малой Молчановке мне снова показалось, что за нашими спинами маячит чья-то тень. Я резко обернулась — широкоплечий мужчина в надвинутой на глаза шляпе юркнул за афишную тумбу.

— Леля, ну что же ты все время молчишь? — приставала ко мне Маруся, успевшая взять себя в руки. — Давай же наконец все обсудим! Ну, Леля, очнись, пожалуйста!

— Марусенька, здесь неподалеку есть один старинный храм, его называют «Никола на Курьих Ножках», давай зайдем ненадолго туда, я хочу поставить свечку.

— Да, у меня тоже такое чувство после визита к братцу, что нам надо очиститься. Храм — самое подходящее место для духовного очищения.

Я не могу назвать себя фанатичной христианкой. В церковь я хожу от случая к случаю, и не потому, что в воскресные дни и престольные праздники положено бывать в храме, а потому, что иной раз хочется поблагодарить за что-нибудь высшие силы, или вымолить у них прощения за свои неблаговидные поступки, или рассказать им о своих бедах и попросить о помощи.

Так приходишь в родительский дом, где тебя всегда примут и поймут. Я никогда не разделяла убеждений моего третьего мужа, избегавшего посещать церковь под тем предлогом, что чем ближе ее знаешь, тем меньше почитаешь.

Впрочем, у каждого есть право выбирать — как именно ему верить и что почитать.

Мы с Марусей поставили по свечке перед образом Богородицы и наскоро помолились, каждая о своем.

Прихожане, бывшие в церкви, весьма неодобрительно оглядывали наши наряды — мой английский твидовый костюм и Марусин полумужской сюртучок с галстуком. Как много еще нам, женщинам, надо сделать, чтобы утвердить право носить одежду по своему вкусу, не сообразуясь с мнением толпы!

Выходя из церкви, я снова увидела мужчину в надвинутой шляпе за оградой храма. Похоже, этот субъект решился сопровождать нас до самого дома. Ну, пусть прогуляется на Арбат — не вижу смысла петлять по улицам, скрывая свой адрес, все равно его легко обнаружить в справочнике «Вся Москва».

Незнакомец и вправду доплелся до Арбата. Уже заходя в свой дом, я заметила, что он остановился на противоположной стороне улицы. Что ж, еще одна странность в долгой цепочке странностей, развернувшейся перед нами с Марусей.

К счастью, поэт Десницын к обеду в этот день не пришел, и мы смогли спокойно все обсудить.

— Ну, как тебе понравился мой родственник? — осторожно поинтересовалась Маруся.