— Шура, пожалуйста, четыре рюмки…

— Коньяка?

— Валерьянки! Одну мне, остальные — господам в спальню. А впрочем, и коньяка тоже!

— Четыре рюмки?

— Графин! И побольше!

Глава 16

Попытка покарать преступников как лучший способ почтить память жертвы. — Дело для Михаила. — Монументальное полотно «Голгофа». — Колоритная трагическая внешность, подходящая для разбойника. — «Подслушивать некрасиво!» — «Подмазка» слуг закона как гарантия их беспристрастности.

Несмотря на всю горечь от того, что наши подозрения полностью подтвердились, у меня все же было и чувство некоторого удовлетворения от хорошо проведенной сложной операции.

Обед проходил в молчании. Вся компания, с припухшими глазами и мрачными лицами, вяло, без аппетита заглядывала в тарелки, оставляя еду в них почти нетронутой.

Я решила вернуть мысли присутствующих в нужное русло.

— Господа, я сочувствую вашему горю, но мы отдали дань скорби, давайте займемся практическими делами.

— Леля, ты не представляешь, как мне жаль бабушку! Бедная, бедная! — Кажется, Маруся готова была снова зарыдать.

— Я полагаю, лучшим способом почтить ее память будет наша попытка покарать преступников. И мы сделаем все возможное, чтобы эта попытка увенчалась успехом! Нам удалось собрать кое-какие сведения, заинтересующие полицию и судебные власти.

С этим все были согласны.

— Через пару-тройку дней мы сможем передать документы, подтверждающие факты преступлений, представителям власти. Но для начала хотелось бы уточнить еще кое-какие мелочи.

— Что ты имеешь в виду?

— Во-первых, какова роль адвоката, о котором упомянул доктор? Во-вторых, что за дама вела переговоры с Шёненбергом от лица лже-Хорватова? И в-третьих, замешан ли в этой грязной истории Варсонофий Десницын? Маруся знает, я не люблю этого юношу и не одобряю его траурную поэзию, но это еще не повод, чтобы обвинить его в причастности к убийствам. Если мы натравим на него сыскное отделение, Варсонофию в любом случае не удастся избежать суда. Значит, либо мы должны быть уверены, что <style name="FontStyle69">он <style name="FontStyle68">— тоже преступник, либо должны оставить его в стороне и не вмешивать в наши дела.

— Но ведь кто-то же испортил тормоза машины в Слепухине? Кто же, если не Соня, который постоянно крутился там возле Машеньки? — Андрей был уверен в виновности Сони, но боюсь, в его убеждениях большую роль играла ревность.

Остальные колебались, соглашаясь признать виновность поэта только при наличии неоспоримых улик.

— Господа! У меня созрел следующий план, — как всегда, инициативу мне пришлось брать в собственные руки. — Миша, вы ведь не очень довольны номерами «Столица», в которых остановились? Еще бы, дыра жуткая… А что, если вам переехать в «Дон» на Смоленском рынке, поселиться по соседству с Десницыным и попытаться разобраться, какие же отношения связывают его с преступным братцем и замешан ли он в делишках самозванца?

Михаил почему-то быстро взглянул на Андрея.

— Видите ли, Елена Сергеевна, мы с Мишей уже договорились, что он переедет ко мне. Я не могу оставить внука своей любимой крестной в каком-то клоповнике. И кроме того, Михаил окажет мне большую помощь в работе. Я задумал монументальное полотно «Голгофа» на евангельский сюжет. Пока писал эскизы к фреске «Распятие с предстоящими», у меня родился замысел картины на аналогичную тему, но только это будет полностью светская живопись, далекая от канонических требований. И тут очень важное значение приобретает образ разбойника, распятого вместе с Христом.