Порвать порвали, а толку?

Хрипит Мари, стонет протяжно — практически воет.

Посмотрел, нож то неглубоко совсем вошёл, да и сердца, судя по всему, не задел, может подвох какой имеется?

Джек Негро подошёл, с мёртвого тела Нуру ножны снял, понюхал — в лице переменился.

— Плохо всё совсем, — голосом дрожащим говорит, Это — яд «бозанко», страшный, смертельный!

Айна ножны в руках повертела, подтверждает:

— Да, «бозанко» — страшная штука, придуманная пару тысяч лет назад — ради интересов серьёзных — насквозь. От него нет спасения, человек, которому он в кровь попал, — умирает долго, в мучениях страшных…..

Осторожно кинжал из груди Мари вытащили, рану перекисью водорода промыли, спиртом разведённым, мазью Вишневского намазали — вдруг, вытянет яд, перевязали тщательно, в палатку, наспех поставленную, перенесли.

А Мари всё хуже и хуже, уже не стонет — кричит страшно, глаза закатились, пена на губах зелёная пузырится.

Бернд непрерывно носил в палатку к умиряющей сосуды с разными отварами, орал на всех подряд, пинал мулов — под ноги подвернувшихся, и — плакал — без остановки.

Всё правильно — как тут не плакать?

Сам во всём виноват: слонялся — сперва по джунглям и предгорьям Карибии, потом — по Средиземью этому подземному. И все, включая его отца — доктора Мюллера, сгоревшего заживо несколько дней назад, все — оставили надежду, в глубине души, — Бернда найти.

И только Мари, его жена, только она — верила, и тащила нас всех за собой — до конца…..

Сидим с Лёхой, перекуриваем, Айна рядышком пристроилась с подветренной стороны — чтобы дымом табачным не дышать. Молодец, о здоровье будущего ребёнка заботится!

Бернд подходит, седой, постаревший, уже не плачет — строгий такой.

Сигарету достал, закурил, и говорит — голосом бесцветным, мёртвым:

— Ей всё хуже становится. Щёки уже ввалились, почернели, волосы выпадают. Не могу я на это смотреть больше. Может — кто-нибудь из вас, а? Я сам — не смогу……

Переглянулись мы с Лёхой, сразу поняли — о чём это он. Молчим, глаза отводим.

— У Джедди — Огнин, — Айна неожиданно вмешивается, — Это очень сильный талисман — мне бабушка рассказывала. Есть у чиго древнее Поверье: если над умирающим "молитву смерти" прочесть, и Огнином его губ коснуться, то он либо выздоровеет — если Судьбе это угодно, либо — умрёт, тихо без мучений.

Вынесли Мари из палатки, на траву уложили. Страшно на неё было смотреть — мумия живая, почерневшая, кричащая от боли беспрестанно.

Все вокруг неё встали, Джедди вперёд вышел, Огнин с шеи снял, в ладони зажал.

Глаза в небо устремил, и прочёл молитву, ту — которой его дон Романо, тогда — в Сан-Анхелино, научил:

Коснулся хоббит её губ медальоном, все в немом ожидании замерли.

Чудо случилось, или — совпадение простое?

Как бы там ни было, но кричать Мари перестала, лицо её изменилось совершенно: щёки порозовели, нос вытянулся, голубые глаза открылись широко — просто огромными стали, волосы густые — платиной отливают. Прекрасное такое лицо, красоты неземной, ангельское просто. Грудь мерно поднимается и опадает — дышит, жива значит.

Но, чувствовалось, что это временно, не взаправду, наоборот — Смерть к ней ещё ближе подобралась. Мне даже — страшно стало, словно к чему-то запретному, запрещённому, прикоснулся.