Меня так и подмывало усесться в то самое кресло, в котором сидел Берх. Определить в каком именно кресле он сидел не составляло труда — лишь одно такое находилось прямо перед жирной красной надписью «ТКЛ3504». Поймать Абметова на том же месте, где он беседовал с Берхом, было бы очень символично, но вряд ли реально. Пришлось занять место в углу, противоположном выходу из разгрузочного тоннеля, и спиною к дверям — теперь моими глазами должен стать Виттенгер.

За час до наступления заветного двадцать восьмого сентября план операции оказался под угрозой срыва. Берх только сейчас сообщил мне, что Абметов предложил перенести встречу на ТК-Хармас. И что Берх был вынужден на это согласиться. Никаких подробностей Берх не сообщал — только ответ Абметова и текст, где он, от имени Вэнджа, согласился на перенос места встречи.

— Думаешь, он что-то заподозрил? — спросил Виттенгер.

— Вряд ли… Скорее, он просто решил подстраховаться и подготовил пути к отступлению. С 3504-ого ему бежать некуда, этот терминал как две заслонки в трубе: если оказался между, то — пиши пропало.

— Тебе с самого начала нужно было выманивать его на Хармас.

— Это выглядело бы неестественно. С какой стати Вэнджу назначать встречу на Хармасе? Там народу полным полно, а их дело свидетелей не терпит. 3504-ый и к Плерому поближе, да и вероятность наткнуться на кого-то из знакомых на ноль-четвертом поменьше, чем на терминале Хармаса.

— Кроме сегодняшнего дня, — уточнил Виттенгер.

— Это мы так думали…

— Мы успеваем?

— Только к вечеру. И положение у нас будет — глупей не придумаешь. Абметов скорее всего будет следить за выходом из разгрузочного тоннеля и увидит нас раньше, чем мы — его.

— Давай сделаем так, — предложил Виттенгер, —поскольку в лицо он меня не знает, то я пойду первым. На выходе из тоннеля я задержусь, будто забыл чего, а ты, идя следом, будешь наблюдать картинку через визор, и если заметишь его, дашь мне знать.

Я ответил, что так и сделаем.

2

Разгрузка на ТК-Хармас началась в 23:15 по местному времени. Раз Абметов сам предложил перенести встречу, то он мог предполагать, что Вэндж опоздает, поэтому я не боялся не застать Абметова на терминале. Виттенгер не спеша двигался шагах в десяти впереди меня. Как мы и договорились, перед самым выходом из тоннеля он остановился и стал шарить по карманам. ТК-Хармас раз в десять больше 3504-ого а народу было больше — раз в сто. Десяток тоннелей лучами расходились из огромного полусферического зала. Пассажиры двигались непрерывными потоками и разглядеть кого бы то ни было в этой толпе было невозможно. Я готов допустить, что Виттенгер честно старался высмотреть Абметова, но картинка визора почему-то задерживалась только на хорошеньких женщинах.

— По-моему, это Лесли Джонс, — успел произнести Виттенгер и рванул вперед. Я последовал за ним. Сначала быстрым шагом, потом — бегом, я еле успевал за Виттенгером. Пассажиры, которым уже досталось от инспектора и от Джонса, угрожающе выставляли вперед чемоданы, готовясь огреть меня, если только я посмею оттолкнуть их или хотя бы задеть. Я увертывался как мог. Мы быстро миновали заполненные людьми погрузочно-разгрузочные блоки и теперь бежали по узкому темному тоннелю, явно не предназначенному для обычных пассажиров. Я просил инспектора проговаривать в микрофон все, что он видит, но тот лишь пыхтел, да так громко, что я не слышал звука собственных шагов.