Изменить размер шрифта - +

Только сейчас Филин почувствовал саднящую боль в левой руке и увидел, что рукав до локтя набух кровью. Рванул его вверх – от запястья до локтевого изгиба вся внешняя поверхность руки была густо утыкана осколками. Некоторые из них вошли в мягкие ткани полностью, но несколько довольно крупных осколков торчали головками наружу. Он выдернул их пальцами, достал из нарукавного кармана ИПП, разорвал зубами прорезиненную упаковку и наспех перевязал руку.

– Как ты, Макс? – повернулся он к раненому разведчику.

– Не спрашивай, – прохрипел Макс. – Дай воды…

– Какой воды? У тебя ранение в живот! Терпи, братан!

– Дай! Хоть глоток!

Филин снял с пояса фляжку и слегка смочил водой губы Макса. Затем попытался поднять его, но тело казалось неподъемным.

– Макс, блин, ну тя на хрен! Помогай давай!

Макс зашевелился и с трудом встал на четвереньки. Филин поднырнул под него и, взвалив на плечи, поднялся, упираясь руками в колени. Он решил не выходить на тропу, пробитую разведчиками к базе «духов», а идти напрямик – через лес, сокращая пару километров пути. Он шел, не останавливаясь, шел на полном автомате, полностью выключив чувства и мысли – на одном неимоверном напряжении воли…

Скоро лес начал редеть – опушка была уже где-то рядом. Совершенно обессиленный Филин шел, шатаясь, еле переступая одеревеневшими ногами.

– Остановись… – скорее почувствовал, чем услышал он Макса. – Отдохни…

– И то… – ответил Филин, выискивая глазами дерево, у которого можно было бы присесть, и, осторожно опустив Макса на землю, прислонился спиной к мощному стволу. Горячий пот заливал глаза, пробиваясь через пропотевшую насквозь ткань шапки, окровавленная повязка на руке сползла, скрутившись жгутом у кисти, и кровь тяжелыми каплями капала на штаны, но он не обращал на это никакого внимания…

– Ну, как ты, Макс? – спросил он, хотя и сам видел, что тому становится все хуже и хуже.

– Больно… – едва слышно ответил Макс. – И холодно…

Филин тяжело вздохнул и снова, качаясь, как осина на ветру, побрел к опушке, теряя последние остатки сил, сгибаясь под весом товарища, который, казалось, становился все тяжелее с каждым шагом, проделанным с зубовным скрежетом…

Он даже не почувствовал, как ногой сорвал тугую струну растяжки, он только услышал характерный хлопок сработавшего взрывателя. В оставшиеся до взрыва три секунды Филин успел рухнуть за дерево, накрыв Макса своим телом. В тот же миг прогремел взрыв, выбросив на его спину кучу комьев промерзлой земли, веток и с головой засыпав вытряхнутой взрывной волной из-под снега прелой листвой…

Командир группы мотострелков, выставленной прикрывать операцию разведчиков, услышал близкий взрыв в лесу и дал команду «К бою!». Мотострелки дружно передернули затворы, изготовившись к стрельбе. Но прошло полчаса, а из лесу не доносилось ни звука, кроме звуков далекого боя.

– Может, кто из наших подорвался? – вдруг спросил сержант Ахметшин – контрактник, воевавший еще с Таджикистана.

– Откуда там наши? – недоуменно пожал плечами командир.

– Всяко бывает, – ответил Ахметшин. – Может, группа раненого выносит; может, за подмогой, за боезапасом… Разрешите пойти проверить!

– Ну, сходи, – нехотя согласился командир. – Возьми троих бойцов и сходи.

Ахметшин кивнул бойцам, и трое потянулись за ним в лес…

Филин с трудом разлепил веки и увидел яркое солнце, пробивающееся сквозь заснеженные ветви деревьев.

Быстрый переход