– Каспер!

Дядюшки Шланг, Вонючка и Толстяк, едва только начало темнеть, разбрелись по окрестностям в поисках себе подобных. Они помогали доктору Харви регистрировать привидения во Френдшипе, и порой проявляли в этом деле немалое рвение... Как выяснилось позже, дядюшки беззастенчиво врали всем, будто они собирают информацию для страшно роскошного бизнес-справочника услуг, предоставляемых нечистой силой. Размещение самого крохотного сообщения стоило бы, по их словам, огромных денег, но раз тут есть они (дядюшки то есть), значит, дело может обойтись в сущий пустяк! Пустяки-то пустяками, однако через пару месяцев Шланг, Вонючка и Толстяк сумели сколотить на наивных сородичах-привидениях небольшой, но сравнительно увесистый капиталец...

Кэт взглянула на дверь, ведущую на чердак. Там обычно ночевали дядюшки Каспера.

«Может, Каспер улетел вместе с ними? – подумала она. – Или они уже успели вернуться и шатаются где-нибудь в парке?»

Прислушавшись, девочка покачала головой. Нет, это так непохоже на Каспера... Он очень боится покидать Уипстофф. Каспер не раз говорил, что за пределами замка он враз может погибнуть. «Меня разорвет на кусочки, как глубоководную рыбу, когда ее извлекают на поверхность.»

Он смешной и глупый. Дядюшки делают по две-три вылазки ежедневно и ни разу не почувствовали даже легкого недомогания.

– Каспер, отзовись сейчас же!

В замке полная тишина. Отец Кэт заперся в кабинете на втором этаже и приводит в порядок свои бумаги – теперь их у него скопилось немало. Джеймс Харви добился решения вопроса об особых требованиях к местным застройщикам, чтобы обязать их на каждые новые пятнадцать жилых домов возводить один дом для привидений. Еще папочка Джеймс сколотил в городе бригаду скорой эктоплазмоидной помощи, которая вот-вот должна была начать обслуживание привидений, нуждающихся в психической поддержке...

И все-таки Каспер куда-то пропал.

– Если ты не покажешься через секунду, я обижусь! – громко заявила Кэт.

Помолчав, она добавила:

– Здорово обижусь.

А может, он залетел в лабораторию своего отца?

У Кэт неприятно защемило в груди. Она представила себе, как Каспер унылой белой тенью кружит вокруг бесполезной уже регенерационной установки и плачет оттого, что никогда не сможет стать человеком.

Прикусив нижнюю губу, девочка некоторое время сосредоточенно о чем-то думала, а потом решительно двинулась к автоматическому креслу (они с Каспером называли его «шаттлом»), которое при нажатии клавиши, встроенной в подлокотник, должно было за четыре с половиной секунды доставить ее в подземную лабораторию.

Кэт неожиданно почувствовала, как ее правой руки коснулось что-то холодное. Она невольно вздрогнула. Поджаристый вафельный конус, наполненный розовато-кремовыми шариками мороженого, парил в воздухе, выписывая какие-то незамысловатые па.

Прежде чем девочка успела произнести хотя бы слово, на одном из шариков проклюнулся круглый крохотный глаз, на другом – еще такой же, а на третьем – маленький рот, который немедленно растянулся в улыбочке.

– Вас приветствует единственный в мире кондитерский аттракцион кошмаров «Слоеный Каспер»! – раздался тонкий голосок. – Вы съедаете мороженое, а потом мороженое съедает вас!..

– Как тебе не стыдно, Каспер!

Кэт резко взмахнула рукой и попыталась поймать золотистый конус.

– Ты где пропадал?

Мороженое сделало несколько ловких пируэтов и с размаху влепилось в стену.

– Ааай!

Получилась разляпистая белая клякса.