— Ошибаешься, Старый, должен, — осклабился Тихончук. — Во-первых, ты украл комплект дорогостоящего снаряжения и компьютерную технику, а вернул только часть. Во-вторых, не выполнил приказ. В-третьих, бежал с отягчающими обстоятельствами. Так что давай без фокусов, капитан. Садись в машину, поедем обратно в Москву.

— А если не сяду?

— Тогда мы доставим тебя… в горизонтальном положении. Да и дружков твоих тоже.

Тарасов усмехнулся.

— Ты смелый человек, Владимир Сергеевич, но недалекий и слишком задавленный уставом. Неужели ты веришь, что я вот так сам приду к тебе в руки, не подстраховавшись? На тебя сейчас смотрят два ствола с двух сторон. Стоит мне мигнуть — и пиши пропало. Может быть, договоримся? Ты пропускаешь меня и моих друзей, мы не трогаем тебя и ребят.

Тихончук изменился в лице, нервно оглянулся, бросил взгляд на дома деревни и вынул из бокового спецкармана «глушак».

— Не бери на понт, Старый, знаю я твои штучки…

Сергей вдруг соскользнул с руки Тарасова, подбежал к обалдевшему майору и дотронулся пальчиком до тыльной стороны его ладони.

— Злой дядя… добрый дядя…

Струйка золотистого разряда перетекла с пальца мальчишки на руку Тихончука. Майор вздрогнул, широко раскрывая глаза. Сергей бегом вернулся к Тарасову и спрятался за его ногой.

Открылись дверцы микроавтобуса, оттуда на дорогу выпрыгнули бывшие сослуживцы Глеба Черкес, Роман, Хана, Терминатор и еще трое незнакомых парней. Окружили не двинувшегося с места Тарасова, направляя на него оружие.

— Мы готовы! — донесла рация голос Никифора. — Начинать?

— Нет, — ответил Глеб, посмотрел на мальчика, ответившего ему лукаво-понимающим взглядом, и вновь повернулся к Тихончуку. — Так мы договорились, Владимир Сергеевич? Ты нас пропускаешь?

Тихончук очнулся, преображаясь на глазах.

— Все в машину! Быстро!

— Но, товарищ майор… — удивленно протянул незнакомый мордатый парень с чубчиком и серьгой в ухе.

— Отставить разговоры! В машину!

Команда «Хорс» полезла в микроавтобус. Роман, проходя мимо, затем Черкес — похлопали Тарасова по плечу и спине, скрылись в салоне «Соболя». Дверцы закрылись.

— Уходи, Старый, — сказал Тихончук не свойственным ему доброжелательным тоном. — Мы тебя не видели, ты нас. И будь осторожен. Павлов дал приказ ликвидировать тебя любой ценой.

— Это какой Павлов?

— Генерал, начальник СБ президента. Ну, бывай, удачи тебе.

Тихончук махнул рукой, обогнул микроавтобус, залез в кабину, и машина сорвалась с места, умчалась в сторону Тихвина. За ней отъехала и зеленая «десятка».

— Что ты с ним сделал, Светлый? — нагнулся к сыну Марии Тарасов. — Ты что же, умеешь… колдовать?

— Не-а, — качнул белой головой мальчуган. — Я просто открыл ему глаз.

— Какой глаз?!

— Третий.

На дорогу вышли, пригибаясь, Дмитрий и Никифор.

— Что тут у вас происходит? — прохрипел обескураженный Никифор, не снимая пальца со спусковой скобы «винтореза». — Почему они тебя отпустили?

— Мы им открыли глаза, — честно ответил Тарасов, подмигивая мальчику, и только теперь ощутил облегчение. Все же такого поворота событий он не ожидал. Особенно — инициативы шестилетнего мальчишки, очевидно многому научившегося у своей матери. И все же не слишком ли самостоятелен парень? Отчего так тих и спокоен? Ведь ни капли страха в глазах!

Тарасов заметил обращенные к нему лица спутников, очнулся.