Судорожно сглотнув, я едва выдохнула:

— Мы можем её…

— Нет, — вспарывая платье светлой, произнёс кесарь. — Она не дитя этого мира, воскрешения не выйдет — я пытался.

И он замер на миг, глядя на белый огромный живот, в котором билось существо, которое ещё было живо, которое хотело жить.

А я, в ужасе взирая на это, вдруг тихо спросила:

— Мой кесарь, как вы узнали об её гибели?

Император бросил на меня быстрый взгляд и сухо сообщил:

— Она позвала. Когда-то я даровал ей руну призыва, она вспомнила о ней, умирая.

Это была ловушка!

Я внезапно осознала это со всей очевидностью!

Ловушка для моего кесаря, который размяк в Рассветном мире настолько, что, кажется, забыл, насколько ужасен мир породивший и тёмных и светлых. Это была, гоблинская ловушка! А где-то там, совсем рядом, тот, кто сейчас последовательно наращивал силы, собирался нанести удар.

— Кари, не смей!!! — было последним, что я услышала, уничтожая кристалл.

Запоздало вспомнила, что не закрыла пространственное окно, связывавшее меня с Динаром и лордом Кеанраном. Но владетель Гранитного дворца сейчас едва ли имел для меня значение, я подскочила, и, срывая с себя покров, прошептала на далларийском:

— Единственное, о чём я буду жалеть — ты так и не обнял меня.

И уничтожив пространственный кристалл, я ринулась прочь из кабинета, а после вниз, намереваясь сбежать до самой реки и оттуда перенестись и возможно мне удаться спасти кесаря, повторно, гоблины его раздери, а возможно даже и Акъяра, но… на последней ступеньке я остановилась.

Сама. Абсолютно сама.

Даже не знаю, что меня остановило… потом поняла — оба стражника вытянулись по струнке, когда я пробегала мимо. И это напомнило о Динаре, каждую ночь охранявшего мой сон. Но если ночи он был здесь… кто находился с бывшей любовницей кесаря?

И закрыв глаза, я мысленно позвала:

«Аджана!»

Ощутила отклик, поняла, не знаю как, но поняла, что она не спит, а нервно мечется по своей спальне, и приказала:

«Ко мне! Живо!»

Девушка появилась спустя минуту, дёргающаяся как марионетка, с огромными, испуганными глазами и… полностью одетая. Сейчас была глухая ночь, часа три-четыре примерно, но кто-то не просто не ложился спать, кто-то надел лучшее платье, захватил плащ, украшения и деньги, сейчас висевшие в кошеле на её поясе, и сапоги из рыбьей кожи, до скрипа новенькие.

И я поняла, что превращаюсь в стерву, в то злобное полное ярости чудовище, что испуганные казнокрады в моей стране называли не иначе как утырка вовсе не за внешность.

Аджана осознала степень угрозы практически интуитивно и рухнула на колени, даже не обратив внимания, что попала в лужу, испачкав тем самым своё «выходное платье».

— Итак, — я медленно подошла к ней, подцепила пальцем подбородок, вынуждая трясущуюся девушку, поднять на меня полный ужаса взгляд. — Какая часть плана Синего пламени известна тебе?!

Осторожно, словно жуткая тень из кошмарного сна меня обнял Мрак, заставив Аджану задрожать ещё сильнее, но у неё не было возможности ни отмолчаться, ни попытаться упасть в обморок — сейчас её полностью контролировала я. Практически божественное ощущение…

— Вы съели отравленный ужин и сдохните, едва тёмный возьмёт вас как девку, у всех на глазах! Мир падёт, — прохрипела пытающаяся заткнуться Аджана. — А мой Цветок заберёт меня в иной мир, тот, в котором я стану как вы!

И последняя фраза была сказана с такой ненавистью, что мне бы может даже и стало бы обидно, но ситуация не располагала.