– Так это, наверное, диетический ресторан, – предположил второй.

Официантка возражать не стала. Она ловко выудила бутылки из под стола и на бодрое «Сдачи не надо» пропищала «Приходите еще» (очевидно, на тот же бефстроганов).

Перемежая изысканные шахтерские трапезы и беготню по инстанциям, мы собрали все нужные бумажки, пожали мужественную руку Алексея Григорьевича Стаханова – основателя стахановского движения, и укатили домой. Сыркин, действительно, оказался непревзойденным специалистом по согласованиям. Подогреваемый внутренним дискомфортом, он с горящими глазами и верой в победу набрасывался на чиновников, готовый на все ради подписи. Он был добрым и интеллигентным человеком, и по приезде у нас с ним установились теплые, дружеские отношения, которые постарался использовать мой непосредственный начальник.

Работала у нас в отделе пожилая дама экономист Берта Ильинична. Тетя Бетя обладала определенными достоинствами и выразительной внешностью. У нее были крупные формы, большие глаза и породистый нос. Глядя на нее, в голову приходил известный анекдот: «Рабинович, вы так похожи на Сару Марковну. Вам бы еще ее усы». Под левым подусником у нее поблескивал золотой зуб. Она была очень энергичной дамой, активно прорывавшейся на любую общественную работу и интересовавшейся всеми личными делами и конфликтами. Один из наших заказчиков с мебельной фабрики предложил нам дефицитные диваны в стиле Луи Каторз. Запись производилась у Берты Ильиничны. Когда очередная претендентка отходила от ее стола, она громко комментировала:

– Ей не диван нужен, ей хороший мужик нужен.

Если же это был мужчина, то комментарий соответственно корректировался: «Разве ему диван нужен, ему и т. д.»

И вот в один прекрасный день меня подозвал наш начальник и отвел на лестницу в темный угол. Там он мне тихим голосом поведал следующее:

– У меня к вам, Шура, не совсем обычная просьба очень деликатного свойства.

Вы знаете, что раньше всех приходит на работу Берта Ильинична, которой, очевидно, не спится. Вслед за ней приходит Сыркин, так как он иногда раньше уходит в связи со своим неважным здоровьем. И вот пришла ко мне вчера наша тетя Бетя, взволнованная, с дрожащими руками, бледная и говорит: «Спасите меня от этого маньяка. Уже третий день я с ужасом прихожу на работу. Как вы знаете, я прихожу первой. Я не успеваю привести в порядок прическу и надеть нарукавники, как врывается этот маньяк, подбегает ко мне и начинает снимать штаны. Я уже третий день спасаюсь бегством». Шура, я понял, что у вас установились с ним добрые отношения.

– С кем с ним, с маньяком?

– Ну да, с Сыркиным. Поговорите, пожалуйста, с ним. Может, он умерит свой пыл? И что он, собственно, нашел такого неотразимого в этих дряхлеющих телесах?

Я не знал, с чего можно начать разговор на такую сложную тему. Мой опыт общения с лицами пожилого возраста на эмоционально эротическую тематику был крайне ограничен. Поэтому я решил просто напросто изложить ему всю беседу с Сычевским. Лицо Петра Борисовича сначала побледнело, потом побагровело, глаза заблестели, губы задрожали, так что я даже испугался.

– Дура, – закричал он, – безмозглая дура. Да как она посмела даже подумать, что я могу покуситься на ее увядшие прелести. Да она психопатка, сошедшая с ума на сексуальной почве.

– А в чем же дело, Петр Борисович?

– Вы же знаете, что я человек не очень здоровый. И вот доктор порекомендовал мне прогревать область внизу живота. В связи с этим я надеваю вторые теплые брюки в холодные дни, а приходя на работу, их снимаю. Я же не виноват, что ее стол рядом с моим. У меня же под ними есть вторые брюки.

– Но она же об этом не знает!

В общем, я порекомендовал ему заниматься этим стриптизом в уголочке, за вешалкой. А когда я попытался разъяснить суть инцидента тете Бете, она презрительно взглянула на меня и сказала, что никогда не простит ему его поступков.